Страна Соболинка

Вера искоса поглядывала на нее. Еще утром она жалела, что взяла гостью с собой, а теперь не могла нарадоваться. Скупой на похвалы Макар Иванович, наблюдая за новоявленной помощницей со стороны, и то негромко поделился с отцом своим мнением:

– Ишь ты, какая шустрая!

– Да уж, я тоже думал, что она лодырюга… Посуду за собой убрать не может, – в тон ему, скрывая слова в бороду, ответил Иван Макарович. – Однако городскую занозу и то обточить можно!

– Не всякую… – прищурив глаза, противостоял сын. – Без своего желания тут никак.

Вера с улыбкой осаживала Ирину:

– Устала? Давай отдохнем.

– Нисколечко! Что такого – кидать поленья? Они же легкие! – выпрямившись на миг, весело отвечала девушка и, смахнув со лба прядки волос, вновь наклонялась за другим поленом. – Надо было меня вчера взять… Я и завтра поеду!

«Посмотрим, – усмехалась про себя Вера. – Завтра еще не наступило».

Ирина и сама не узнавала себя. До сегодняшнего утра она понятия не имела, как заготавливать дрова. Думала, что березовые поленья, которые Вера бросает в печь, валяются по тайге там и тут, надо лишь их собирать, как грибы. Впрочем, как собирать грибы, она тоже не знала, видела по телевизору несколько раз, но до практики было далеко: все, что было на столе, покупалось в магазинах и на рынке. На деле оказалось не так. Прежде всего дрова – это обыкновенная береза, которую сначала надо отоптать от снега, свалить, распилить на чурки, расколоть, перевезти и только потом сложить дома в поленницу. Вначале Ирина хмуро, непонимающе смотрела на Макара Ивановича, на то, как он подходит к дереву, откидывает вокруг ствола снег, пилит «тарахтелкой» у корня и только потом разрезает упавшую березу на чурки. Ну, а как из чурок получаются настоящие дрова, девушка узнала сама: посмотрела, как дед Иван машет колуном, решила повторить. Подражая старожилу, замахнулась тяжелым орудием колки – и ударила бы по чурке, да только колун перевесил. С широко открытыми глазами, вытянувшись во всю длину роста, она плюхнулась на спину в снег. Созерцатели картины дружно засмеялись, Ирина тоже. Однако, выбравшись на твердое место с помощью Веры, девушка не отступилась от своего, прицелилась на непокорную чурку еще раз. Вторая попытка оказалась еще комичнее. Ирина промахнулась, колун опять повлек ее за собой. Не удержавшись на ногах, девушка ткнулась головой в дерево. От печальных последствий ее спасла кроличья шапка. Потирая ушибленную голову, Ира до слез смеялась вместе со всеми:

– Нет уж, лучше я буду поленья складывать!

Этот день Ирина запомнила надолго. Конечно, Ирина изредка выезжала с компанией на турбазы, в дома отдыха на несколько дней, чтобы «оторваться по полной программе». Однако шумные сборища, громкая музыка, мангалы с шашлыками, ящики с закуской, пивом, коктейлями и вином нарушали идиллию общения с лесом: некогда, да и незачем. Тогда она не могла понять настоящего существа мироздания, прочувствовать истинную купель красоты и запахов, от которой стонет душа. Потом с подругами: «Да уж, нормально повеселились… И мальчик тот тоже ничего. Если бы не комары, все было бы прекрасно!»

В этот день девушка, возможно, первый раз в жизни увидела естественные краски тайги, услышала приветствие тишины, почувствовала глубокий запах морозного хвойного воздуха, понюхала простой дым костра, впитала тонизирующий сок горячего чая. В сочетании со сладковатым ароматом свежих опилок, мерзлым соком березы, легким бризом холодных гор, оживающих на солнышке деревьях, все казалось ей возвратившейся потерей утраченного времени. Ей вдруг показалось, что это с ней уже когда-то было. Этот лес, горы, озеро, искристый снег, тепло костра – все жило в ней с рождения, но только где-то там, глубоко внутри. А вот теперь неожиданно проснулось, вернулось. И как было приятно чувствовать очищение души и тела от всех отрицательных эмоций, накопившихся за последнее время. Непонятно почему, Ирине хотелось бегать, веселиться, работать до тех пор, пока не упадешь, говорить только хорошие слова, делиться мыслями о самом сокровенном. Люди, окружавшие ее, теперь не казались такими молчаливыми и хмурыми, как вчера вечером. Какая-то игривость появилась в ее поведении. В перерывах между работой она шаловливо теребила сварливого деда за седую бороду, как бы невзначай подталкивала Макара Ивановича в плечо, теребила Веру за полы куртки, а получив взамен: «Эвона! Разыгралась!..», прыскала от смеха. Все улетучилось, как едкий дым костра, было так здорово, что она совсем забыла, почему она здесь находится.