Страна терпимости (СССР, 1951–1980 годы)

А я, может, за то и люблю его, что он умеет сдерживать себя. Почему, когда он целовал меня, то смотрел мне в глаза? Почему сразу после поцелуев мы заговорили с ним как ни в чем ни бывало? Или как будто мы давно привыкли к таким вещам или, чтобы скрыть неловкость? Я, конечно, чтобы скрыть смущение, даже стыд. А он? Неужели он привык?

Ведь без мечты невозможно жить. Человек пуст, ограничен, если он не мечтает. Так и я живу сейчас только мечтами. Сижу, пишу, а сама думаю: скорей бы лечь в постель и мечтать, мечтать… Пока ни засну. Наверно, поэтому я стала любить одиночество и ужасно злюсь, если мне мешают. Переписывала в записную книжку нужные и полезные цитаты. Есть такие, в правдивости которых я убедилась на собственном опыте. Да…Так и идет моя «каторга». Я как в Сибири. Даже хуже: ни подруги рядом, ни друга. Кроме этой тетради, я никому не могу рассказать то, о чем пишу.

Сейчас играла в теннис. Слава Богу, отвела душу. Играть стала, конечно, хуже, но ничего – разыграюсь. На велике покаталась. Поем, пойду в библиотеку запишусь: почитать охота. Скорей бы увидеть Гивку, моего милого, хорошего, дорогого и любимого. Мне бы только увидеть его – только за одно это я все бы отдала и была бы счастлива очень, очень. Лучшего я не хочу.

Книгу прочла «Бесики» Белиашвили. Грузинский исторический роман. Ничего книжонка! Вообще мне начинают нравиться книги грузинских писателей, причина, конечно, ясна. Но в этой книге я впервые встретила имя Гиви да и то всего два раза. На меня сразу как-то волнение нашло. Удивительно. Сейчас даже руки трясутся. Ну, почему в книгах так ясно описывают все чувства, которые происходят с влюбленными? А я не могу словами выразить того, что со мной происходит. Чувствовать чувствую, а описать не могу.

Я сейчас вспоминаю поцелуи Володьки (интрижка в деревне Березовка), как раньше вспоминала поцелуи Гивки. Странно. Пожалуй, стоит попереписываться с ним. Уж очень он здорово целует. О?! У меня появляются пошлые мысли. Мне почему-то сегодня показалось, что этот дневник никто никогда не прочтет, вполне возможно, что по окончанию тетради я уничтожу его: уж слишком прямо и откровенно я высказываю свои мысли и чувства.

Я чересчур повзрослела за последние три дня, я чувствую, что всегда буду хотеть от мальчишки поцелуев. Какой ужас! Это пошло и низко. Вчера по телику передавали «Очарование любви», пела Э. Уразбаева. Я сразу вспомнила, как страсть от близости любимого мальчишки впервые возникла у меня к Гивке, когда мы танцевали с ним под эту песню танго. Еще передавали песню: «Загляни, луна, в окошко». Это его любимая (вторая). Сейчас читаю книгу «Юность короля Генриха 1У Генриха Манна. Довольно пошлая книжонка в отношении любви. Ну, у меня и нервишки! Никуда не годятся. Чуть что – слезы. Уж пора бы привыкнуть к тому, что предки больше врут, чем говорят правду.

Позавчера ездили отдыхать на берег Енисея за Дом отдыха. Было просто чудесно. Мы со Светкой не вылезали из воды. Утром я встала в 5 часов и до 7 сидела на берегу. Как красиво! Видела, как солнце выглянуло из-за тучи. Даже сочинила стих про Енисей: Я сидела на берегу Енисея, я не знаю реки величавей…

Вчера опять была семейная трагедия: папка чуть-чуть ни ушел от нас. Я бы очень этого хотела, но у него «кишка тонка». По-моему, не с его слабым сердцем. Внешне я сохраняю олимпийское (?) спокойствие, а внутренне… Чем черт не шутит!

Летели в Москву 12 часов, была одна посадка в Горьком. В самолете мужчины курили, меня тошнило, но я крепилась, а маме хоть бы хны. Наконец приземлились в Домодедово. Перекусили в буфете. Докторская колбаса была необыкновенно вкусная.

Живем в Москве 3-й день в гостинице «Алтай» – немного далеко от центра, но ничего. Если бы ни батя, все было бы тип-топ. Слишком охоч он до достопримечательностей. В Третьяковской галерее два часа проторчали. У меня уже в глазах рябило от картин. Правда, запомнилась страшная картина: Иван Грозный убивает своего сына. Кровь как настоящая. А вообще к шедеврам я осталась равнодушна, не было ни восторга, ни благоговения перед человеческим гением. Может, мала была еще.

Москва – очень красивый и величественный город. Огромные дома, которые в сравнение с норильскими кажутся великанами. Правда, слишком людный и шумный город, но все равно мне он понравился. Ходили в парк Горького, катались на колесе обозрения: городу не видно конца и края. Вечером были в Большом театре, смотрели балет «Лебединое озеро» с Галиной Улановой. «Вот такой балериной я бы стала,» – подумала Ксюша. Ходили в гости к другу отца (он жил когда-то в Норильске), а сейчас жил в столице СССР и работал в Моссовете.