Страна терпимости (СССР, 1951–1980 годы)

Из воспоминаний: Ксеню поразила размерами квартира на пятом этаже высотного дома почти в центре столицы, она и не знала, что такие бывают. Царские хоромы, как в сказке. А еще сибирский кот. Она, пока взрослые сидели за столом, как всегда, путешествовала по комнатам. Зашла в одну и с порога увидела лежащую на широком подоконнике меховую горжетку. Такая была у матери из черно-серебристой лисы. Она накидывалась на зимнее пальто, как воротник. Ксеня подошла и захотела примерить. Взялась за пушистый мех обеими руками, и вдруг раздалось громкое и грозное: – Мя-я-яу! Она громко взвизгнула и отшатнулась. Зная свою дочь, в комнату примчалась мать. Ксеня застыла в ужасе, глядя расширенными глазами, как «горжетка» поднялась на подоконнике, прогнулась, а потом встала горбом и снова мявкнула. Это оказался огромный кот.

Из дневника: Получила письмо от Володьки. Даже не знаю, какое чувство оно во мне вызвало. Пожалуй, просто удовлетворение. Я, кажется, становлюсь пустой и бессодержательной. Зачем мне было нужно письмо от него? Чтобы удостовериться в его чувстве? Я просто вертихвостка. Могу ли я после поцелуев с Володькой считать себя чистой и правдивой перед Гивкой? Я, по идее, ничем не отличаюсь от современной молодежи: день – один, день – другой. Как пошло! Но не должна же я одевать черный платок и черное платье. Сама не знаю, как жить, как вести себя. Может, просто мозги кручу. Нехорошо. Но теперь все: только Гивка, один Гивка.

Вот и прожили месяц в Краснодаре. Милый городишко, река Кубань прямо в городе, вода мутная и холодная, но я все равно искупалась. Много разных фруктов, и все дешево. Отец искал дом, хотел здесь жить, друг у него закадычный дядя Арся, но что-то не сладилось. Фильм «Три мушкетера» не понравился, сильно отличается от книги, «Банда подлецов» – мура, «Три плюс два» бесподобный фильм, «Деловые люди» – в восторге, дико хохотала. Книг прочла очень много, закончила эпопею о трех мушкетерах, читала в читальном зале. Много фильмов смотрела по телику. Ела досыта фруктов, ничего не делала, спала до 11 часов.

В Сочи неплохо провела время, купалась, плавала на лодке, загорала, ходила в кино, получала письма от своих норильчан, отвечала. Сам город Сочи ничего особенного, много кавказцев, несмотря на то, что я ходила с родителями, пытались приставать и цокать восхищенно языком, изрекая приторно-сладкие словечки, типа, вай, какой персик, как будто я не зеленая девчонка, а взрослая девушка. Гивка-то наполовину грузин, а я его даже не воспринимала как кавказца. А эти уже взрослые и такие приставучие. Фу! Гивка тоже написал, очень радовалась, перечитывала.

Часть вторая

Вьюга смешала

Землю с небом.
Серое небо с белым снегом…
Шел я сквозь вьюгу,
Шел сквозь небо,
Чтобы тебя отыскать на земле…

(пел Муслим Магомаев)

ЕНИСЕЙСК, город ссыльных и спецпоселенцев

1963-66 годы. Еще в Норильске Ксеня частенько слышала от родителей, что они поедут на юг, купят там дом…

Остановились они в небольшом провинциальном, похожем на Минусинск, городке Енисейске на берегу Енисея. На ее вопрос, почему они не поехали на юг, как собирались, отец веско ответил:

– Так надо.

Мать объяснила более пространно, что после стольких лет на Севере нельзя резко менять климат, что двое из их хороших знакомых уехали из Норильска на юг и вскоре умерли, что им с отцом не хватает два года для того, чтобы заработать надбавку к пенсии, а Енисейск по климатическим условиям приравнен к Северу. Ксеня удивилась, что родители, такие молодые, уже думают о пенсии, но ничего не сказала: Енисейск так Енисейск, надо так надо. Да и городок сразу сделался ей мил тем, что напомнил Минусинск деревянными, изредка каменными домами, пыльными, сонными улицами…

С год они и здесь жили на частной квартире, занимая три комнаты в особняке. И были почти хозяевами с небольшой оговоркой: владельцы особняка оставили на их попечение двух стариков. Дед, довольно еще бодрый для своих восьмидесяти лет, поторговывал на пристани антоновками из своего сада, куда Ксене вход был строго воспрещен. Но она все равно таскала и яблоки, и малину, благо окно ее комнатки – у нее появилась своя собственная – выходило в сад. У деда была подруга жизни – неопрятная, сгорбленная бабка, на лицо – сущая ведьма: острые колючие глазки, тонкогубый, зло поджатый рот и крючковатый нос с волосатой бородавкой на левой ноздре. «Ну, баба-Яга в натуре», – заключила Ксеня, впервые увидев ее.