Страна, в которой ходят вверх ногами

– Я понимаю, что у каждого есть, что сказать в оправдание.

– Я только не понимаю, зачем Вы мне всё это рассказываете вместо того, чтобы принять конкретные меры?! Нонсенс!

В этом удивительном телефонном разговоре первым собеседником Джорджа была его дочь. И, как, выяснилось, не случайно. По воспоминаниям Джорджа Нелли была трудным подростком и даже убегала из дома. Иногда тревога за дочь становится невыносимой и Гудвиллу кажется, что ему необходимо срочно направиться на её поиски. И он снова пытается ускользнуть из здания, что иногда ему каким-то непостижимым образом удается осуществить. Правда, оказавшись снаружи он теряется и не знает, что ему делать.

Однажды, закончив дежурство, я с другими сотрудниками вышла из здания. Для того, чтобы выйти наружу, нам необходимо нажать кнопку, расположенную высоко над дверным проемом. В этом случае двери автоматическим открываются. Но только не для человека, на запястье которого находится GPS watch. Тут уж никакие кнопки не помогут раздвинуть наглухо захлопнутые двери. Каково же было наше удивление, когда мы увидели Джорджа Гудвилла, застрявшего в кустах живой изгороди у подъезда к зданию. Он принял машину моего мужа, приехавшего забрать меня с работы, за такси. Вероятно, он вызвал такси в одном из своих воображаемых разговоров, кто знает? Но вот почему он решил пробраться к такси через заросли, Джордж объяснить не смог.

Как у любого человека, у Джорджа Гудвилла бывают плохие и хорошие дни. И должна сказать, что хороших дней в его жизни намного больше. Однажды, постучавшись в дверь комнаты Джорджа и получив разрешение войти, я просто застыла на пороге. Стулья в комнате были расставлены полукругом. В центре импровизированного подиума, как на сцене, находился Джордж. Помолодевший, с румянцем на щеках и блестящими глазами он объяснил, что у них сейчас проходит совещание и представил меня коллегам по работе. Так я познакомилась с Дереком из Нью Кастла, с Терри из Таунсвилла и Робертом из Рокхемптона. И что самое удивительное, я почувствовала энергетику, наполнявшую комнату, и присутствие людей, созданных воображением её хозяина…

Уже почти два года, как я наблюдаю за Джорджем. Конечно, его заболевание прогрессирует: он уже не такой подтянутый и аккуратный, каким был когда-то, несмотря на все наши старания помочь ему. Поведение становится всё более странным и непредсказуемым, усиливаются перепады настроения. Всё, как описано в учебниках, которые я когда-то читала.Но с ним не происходит таких страшных изменений, как у других постояльцев с болезнью Альцгеймера. Ведь Джордж никогда не бывает один. И даже засыпая, он шепчет кому-то невидимому, сидящему у его изголовья: «Поговори со мной, я Джордж Гудвилл…»

Разговор со Смертью

Посвящается моей подруге Римме

Знаете, что самое невыносимое в декабрьской жаре Брисбена? Это то, что ты просыпаешься полностью разбитой. Как будто у твоего измученного тела вовсе и не было ночных часов отдыха. То же самое и с головой: мозг отказывается работать, словно там, под черепной коробкой, произошло закипание серого вещества. И ты, собрав волю в кулак, заставляешь себя сконцентрироваться, встать и добраться до элексира жизни – кофеварки на кухне. Где вокруг этого сверкающего чуда под названием «Delonghi», ты замечаешь целую кучу маленьких муравьев, ползающих по мраморной столешнице. Невыносимые твари эти живут в доме и от них невозможно избавиться никакими силами. Они стремятся забраться в любую крошечную щель, под любой предмет, чтобы устроить там гнездо. На них не действуют ни народные средства, ни яды. Изобретательные создания тут же находят новый путь, чтобы появиться на кухне, в любой из спален или ванной комнате. Жара и муравьи – чёртовы субтропики!

Немного придя в себя после зарядки, душа и чашки крепкого кофе я читаю сообщения на мобильном телефоне. И узнаю, что вчера у моей лучшей подруги, близкого и родного мне человека, моего второго «Я», умер муж, совсем еще не старый человек. А она сама упала в обморок и при этом сильно ударилась головой… Честно говоря, я порадовалась тому, что надо идти на работу, чтобы не думать без конца о том страшном событии, которое навсегда изменило нашу жизнь. До этого дня никто из нашего ближайшего окружения не умирал, и мы искренне считали себя молодыми, да и чувствовали себя по-настоящему молодыми. Собираясь вместе, мы безудержно веселились и валяли дурака, совсем как в юности, когда каждый день был прекрасен и полон ощущения свободы и веры в бесконечность жизни. В её незыблемую стабильность со здоровыми и энергичными родителями и друзьями, которые всегда будут рядом. А теперь Рубикон перейдён…