Страницы черного дневника (СИ)

Но что делать тому, кто усмирил своих бесов на долгие года, кто держал их на крепкой привязи впроголодь всю сознательную жизнь? Что делать этому несчастному, когда в один момент, они, обезумевшие от голода, остервенелые, наконец выбираются на свободу, перегрызая крепкие канаты?

Клинт был этим человеком. Спокойным, расчётливым, холодным, надежным. Но в один момент всё рухнуло, все внутренние баррикады и крепости с грохотом разрушились, выпуская неизведанное наружу. Просто сдали нервы, так бывает. И оковы, сдерживающие всю гамму эмоций, переломились, как прутик из веника.

Падение человека всегда страшно. Падение такого человека, как Бартон — настоящая катастрофа. Опьянённые свободой, уродливые бесы просто разрывали мужчину изнутри в клочья, заставляя травить себя всё большими порциями алкоголя. Лишь бы не слышать их победный скулеж, лишь бы не чувствовать боль от острых когтей.

Бартон уже даже не чувствовал вкус того, что так отчаянно в себя вливал последние несколько часов. Горький, сладкий, да хоть кислый! Ему было до невозможности всё равно. В глазах давно танцевал туман, а в голове творилась полная неразбериха. Клинт был чертовски зол, он был в ярости. Проклинал всех по кругу: свою мать, которая позволяла отчиму избивать его, еще совсем юного мальчишку, каждый день. Фьюри, который когда-то не оставил его приговоренного к смертной казни в тюрьме, а забрал на новый виток ада, старательно вылепляя из него суперчеловека, универсального солдата. Себя, за то, что был ведомым псевдо-идеологией о добре и зле, о жертвах во имя всеобщего блага, становясь причиной гибели многих людей.

Опустевшие бутылки легко разбивались об стену, отдаваясь в ушах долгим и неприятным звоном. Перед глазами всё поплыло, когда он попробовал подняться, а в уши будто заложили вату. Наташа, как-то слишком внезапно возникшая возле него, что-то громко говорила, но до него доносились лишь невнятные звуки, никак не складывающиеся в слова. Она хватала его за плечи, навязчиво пытаясь усадить обратно в кресло. Но все попытки агента были тщетны, демоны почувствовали вкус свободы.

***

Обжигающий холод заставил открыть Клинта глаза. Его трясло, голова неприятно гудела. Содрогнувшись, Бартон слегка приподнялся на кровати, чтобы в следующий момент обратно на неё рухнуть. Боль ударила в виски.

Появившаяся перед ещё слегка затуманенными глазами картина интерьера, была ему незнакома: пустое помещение, железная кровать, без намека хоть на какой-нибудь матрас, тусклый свет, исходивший от одиноко висящей на потолке лампы.

Нижняя губа неприятно саднила. Дотронувшись до неё пальцем, он зашипел. На пальце остались следы запекшейся крови. Полное непонимание происходящего всё же заставило мужчину подняться с кровати и с трудом подойти к огромной железной двери. Пару раз дёрнув ее, он понял, что заперт снаружи. Саданув напоследок по двери, Клинт побрел обратно к кровати. Присев, он попытался вспомнить, что вчера произошло, и как он очутился тут. Только в голове была непривычная тишина и пустота, будто ему стёрли подчистую воспоминания о событиях вчерашнего вечера. От бесполезных попыток голова разболелась ещё сильнее.

Открывшаяся с тихим скрипом тяжёлая дверь, отвлекла Клинта от раздумий. Появившаяся на пороге Наташа держала в руках бутылку воды и неуверенно переминалась на пороге, что удивило Бартона. Но живительная жидкость в руках девушки заставила его облегчённо выдохнуть и отмахнуться от закравшихся подозрений.

— Пришел в себя? — несмело спросила она, явно опасаясь углубляться в комнату.

— Я не понимаю. Что произошло? — удивленным взглядом посмотрел Клинт на подругу, отвлекаясь от воды и разминая, затекшую от неудобной кровати, шею.

— Значит, пришёл, — закрыв за собой дверь, Наташа подошла к Клинту, протянув ему бутылку. Тот поспешил её открыть. От жизненно необходимой воды ему моментально стало легче. Наташа еле заметно улыбнулась и тихо добавила:

— Натворил ты дел.

— Я ничего не помню, — как-то растерянно произнес мужчина, взглянув на напарницу исподлобья.

— Ты вчера перебрал с алкоголем, — присела рядом с ним Наташа. — Клинт, мы знакомы очень давно, но я не могу найти ни одного оправдания твоему поступку. Я никогда ещё тебя таким не видела.

— Нат, не томи. Рассказывай, — тон Наташи заставил мужчину напрячься и нервно сглотнуть.

— Ты был пьян, — девушка взяла паузу. — Очень пьян. Зол. Я не знаю, Клинт, но ты вчера ранил Фьюри.

Клинт быстро закрыл глаза, сжимая веки так плотно, насколько это было возможным. Из груди со свистом вырвался длинный выдох. Память наконец начала фрагментами подкидывать ему сюжеты, как он, стоя, целился из лука в директора Фьюри, покорно поднявшего руки. В глазах Бартона всё двоилось, а самого его знатно шатало. За директором стояла Наташа, дуло её пистолета было направленно на него.

— Сильно? — глухо спросил Клинт. От осознания произошедшего его бросило в жар.

— Не так сильно, чтобы убить. Именно этого ты вчера хотел.