Страницы Миллбурнского клуба, 2

В полдень население Медвежьего Логова, всё еще под осадой в своей деревне, собралось у колодца, чтобы обсудить происходящее. Тростничок стоял позади толпы и, стараясь оставаться незамеченным, вслушивался в каждое слово. Совет длился недолго. Хотя люди были обеспокоены тем, что, убив медведицу, они положат конец их давней дружбе со всем медвежьим царством, но было очевидно, что она впала в бешенство и что деревня останется без пропитания, если осада не будет снята немедленно. Группа мужчин объявили готовность отправиться за оружием.

В этот момент Тростничок вышел вперед; «Я продал ее сына!» Тростничок сказал это хриплым шепотом, поэтому никто его не расслышал. «Я продал ее сына!» – громко повторил он, и несколько голов повернулись в его сторону. Тут он вытащил флейту из-под рубашки и поднял ее, его голос перешел в крик. «Я продал ее сына!» Теперь все глядели на него. Люди в замешательстве что-то тихонько говорили друг другу, не понимая, как связать между собой деревянную флейту, которую мальчик держал над головой, и его слова, перемежавшиеся всхлипами, с взбесившейся медведицей за оградой. Наконец, когда они поняли то, что он старался им объяснить, поднялся страшный шум. Некоторые кричали, что Тростничок обрушил проклятие на Медвежье Логово и должен быть изгнан из деревни, как только охотники убьют медведицу. Родители Тростничка и многие другие жители защищали его. Горячий спор перешел в драку. И только после того, как дерущихся разняли, и все докричались до хрипоты и полного изнеможения, заговорила Бейота: «Давайте подождем еще одну ночь. Если медведица все еще будет здесь и не позволит нам выйти, мы должны будем убить ее. Ведь хотя ее поведение и оправдано, мы не в состоянии вернуть ей сына, не рискуя жизнями наших людей».

Темнота окутала деревню, и она затихла. Тростничок и его родители сидели молча, уставившись на огонь в очаге. Нетронутый котелок овсяной каши стыл на столе за их спиной. Прошло какое-то время, и Сандар встал и потрепал Тростничка по голове. «Иди-ка ты спать, сынок, – сказал он тихо и спокойно, – знаешь, как в сказках говорится, утро вечера мудренее. Может, медведица устанет ждать и отступит». Но в голосе его не было уверенности.

Семья приготовилась ко сну. Тростничок, сжавшись в комок под одеялом, слышал, как совсем тихонько всхлипывала е мать. Далеко за полночь все стихло.

При слабом свете угасающих углей Тростничок выскользнул из-под одеяла и натянул одежду. Он поклонился в сторону угла, где за ситцевой занавеской спали его родители. Затем бесшумно выбрался из дома в ночную темь. Заранее упакованный заплечный мешок лежал в сарае.

Уже через несколько минут он был у ворот. Сжимая в руках рукоятку топора, он всматривался в лес, тускло освещенный луной. Все было спокойно – он не видел и не слышал медведицы. Наконец он вышел за ворота и осторожно двинулся по тропе, которая вела к Каменному Мосту. Оказавшись вне видимости деревни, он срубил пару высохших елочек и сделал два факела. Достал кремень и трут из котомки, зажег один факел. Огонь хоть как-то защищал его и освещал путь, но, с другой стороны, делал его более заметным.

На расстоянии около мили от деревни дорога спустилась в низину, и холодный, ползущий туман окутал мальчика. Тростничок услышал шум бегущей воды: он приближался к ущелью, где текла река Пахта. Он заколебался – узкий подвесной мост над пропастью был предательски опасен в тумане, – но пересилил себя и вошел в белесое месиво тумана.

Тростничок почти что ступил на мост, но вдруг почувствовал чье-то присутствие за своей спиной. Он резко обернулся. Медведица – темная расплывчатая масса с отблесками факела в черных глазах – уставилась прямо на него. Она издала уже знакомое ему мягкое урчание, как бы призывая детеныша. «Я знаю, кого ты ищешь, – прошептал ей Тростничок. – Я хотел помочь твоему сыну, но теперь я не знаю, где он. Я так виноват. Пожалуйста, пропусти меня, и я попытаюсь отыскать его». Как бы ему хотелось в действительности говорить по-медвежьи! Медведица приблизилась к нему еще на шаг и опять издала призывное урчание, которое перешло в рык. В ужасе Тростничок выставил перед собой факел и попятился. Медведица встала на задние лапы и заревела, широко раскрыв огромную пасть – это уже была настоящая угроза. Размахивая дымным факелом, он сделал еще пару шагов назад, оступился, потерял равновесие на скользких камнях и, крича от ужаса, покатился, полетел вниз в несущийся поток.

Он погрузился в ледяной водоворот, ему удалось всплыть, он отчаянно греб, но быстрый поток схватил его и помчал вниз по течению. Ледяной холод начал сковывать его мышцы, пронзая каждую частичку тела. Безразличие овладело им. Он почувствовал, как поток прибил его к какой-то преграде. «Наверное, повалившееся дерево», – вяло подумал он. Надо бы зацепиться покрепче, но тело уже не повиновалось ему. Вдруг что-то, нет, кто-то крепко схватил его и стал трясти, вцепившись в его куртку, пытаясь вытащить его на ствол дерева. «Слишком поздно», – как будто засыпая, подумал он и потерял сознание.