Страницы Миллбурнского клуба, 2

Постепенно Тростничок пришел в себя. Ему было тепло и уютно. Он лежал на куче сухих листьев, ярко освещенный солнцем. Одежда была мокрая, но он был защищен от утреннего холода чем-то меховым и огромным, окутавшим его. Он попытался двинуться, но избитое, скованное усталостью тело сопротивлялось ему, и он погрузился в приятную дрему. Распевали птицы, слышалось монотонное поскрипывание ветвей и шум бегущей воды.

«Где я? Что случилось со мной?» – наконец сонно пробормотал он. Кто-то громко фыркнул ему в ухо, и он почувствовал жаркое дыхание зверя на своем лице. Медведица! Он лежал в теплом меховом гнезде, которое оказалось телом медведицы, свернувшейся вокруг него. Тростничок с раннего детства бывал рядом с медведями и сейчас ощущал, что медведица рядом с ним была в мирном настроении, так что он не впал в панику.

По мере того как мысли его прояснялись и события последних дней всплывали в сознании, он стал тревожиться. Конечно же отсутствие его уже обнаружили в деревне. Его обеспокоенная семья пойдет по его следам к реке, и они решат, что он утонул! Как они будут горевать! Он должен был придумать, как вернуться в свою деревню и сделать это как можно скорее.

После того, как он убедит своих родителей отпустить его, он должен поспешить в Каменный Мост, возвратить флейту, получить назад деньги и узнать, где искать цыган... Флейта! Где она! Не потерял ли он ее? Двигаясь очень осторожно, чтобы не обеспокоить медведицу, он сел и обнаружил, что набухшая котомка все еще висит у него за спиной. Он вытащил футляр. К его великому облегчению, оказалось, что мастерски сделанный футляр и мягкая ткань полностью защитили от воды драгоценный инструмент. Тростничок глядел на гладкую поверхность, как бы излучавшую мягкий, густой темно-красный свет. Как тяжело будет расстаться с таким прекрасным инструментом!

Тем временем медведица тоже полностью пробудилась. Она потянулась и широко зевнула, показав свои огромные клыки. Потом поднялась, тихонько потопала к кустам, поглядывая назад на мальчика, и призывно заурчала. «Я постараюсь вернуть тебе твоего медвежонка», – пообещал ей Тростничок. Медведица навострила уши, прислушиваясь к его голосу. Она проурчала свое опять. Наконец она подошла к нему, осторожно взяла в огромную пасть его руку и настойчиво потянула. Он встал, и она снова его потянула, и ему пришлось последовать за ней.

К тому времени, когда поисковая партия из Медвежьего Логова пробралась вдоль реки до того места, где медведица с мальчиком провели ночь, эти двое были уже высоко в горах, далеко от проложенных троп.

Родители Тростничка и все остальные предположили самое худшее, когда увидели следы, где Тростничок поскользнулся и свалился в воду. Так что они почувствовали большое облегчение, найдя ствол дерева ниже по течению и определив по следам, что медведица вытащила его из воды и что он ушел с ней в лес на своих двоих. Они продолжали свои поиски весь следующий день и много дней потом, но так и не смогли его найти.

Вот так и получилось, что медведица взяла мальчика из деревни Медвежье Логово, увела его с собой в лес и начала растить его там как своего медвежонка и учить всякой медвежьей премудрости. Всю весну и лето Тростничок следовал сквозь лесные чащи за своей огромной, мохнатой бурой мамашей, вдали от человеческого жилья. Если б она его только отпустила, он бы смог добраться домой за день или два. Но, потеряв своего медвежонка, она была твердо намерена не упустить своего нового сыночка. Она не позволяла ему отдаляться от нее за пределы слышимости ее призывного урчания.

Медведица и Тростничок вместе ловили рыбу, собирали яйца диких гусей, выкапывали какие-то сочные корневища, залезали в пчелиные дупла за душистым лесным медом, а потом проводили долгие часы на полянах и склонах, заросших малиной и черной куманикой, а позже – в черничниках, которые расстилались, как ковры.

Тростничок снял несколько кожаных шнурков со своей куртки и сделал себе простой лук, так что иногда ему удавалось отстрелить утку или гуся для них обоих. У него был его топор, и кремень и трут тоже были при нем, и он мог разжигать костры и жарить себе еду на прутьях. Медведица с удовольствием глядела на пляшущие языки пламени и слушала его игру на флейте ясными летними ночами. После многих дней и ночей в лесу, музыка Тростничка была наполнена птичьими трелями и беличьим гомоном, и монотонным шумом дождя, и тяжелой поступью медведицы. Но большей частью он тосковал о своих родителях и друзьях, оставшихся там, в деревне, о своем городском учителе Сиане. В музыке мальчика звучали их голоса. Сплетаясь со струйками дыма его маленького костерка, музыка уносила его печаль в темноту.