Страницы Миллбурнского клуба, 3

В книге Василия Аксенова «Московская сага» рассказывается, как доктор Градов (прототипом которого отчасти был Виноградов) явился на митинг Первого московского мединститута по поводу врачей-«отравителей», появления на котором он мог легко избежать, и произнес твердую бескомпромиссную речь в их защиту, после чего был арестован. Я читал роман Аксенова до того, как прочел книгу единственного (насколько я знаю) из врачей, который оставил воспоминания, – профессора Якова Львовича Рапопорта [28]. Поэтому моя первая реакция на выступление Градова: нельзя так лгать в литературе против реальной жизни – такого выступления, такого мужества в сталинской Москве быть не могло ( «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»).

Я оказался неправ. Было. Реальным Градовым был профессор Рапопорт, который не входил в число врачей, арестованных к 13 января. Его уволили из Первой Градской больницы 14 января, а еще через два дня позвонили и пригласили в больницу на митинг. Яков Рапопорт рассказывает:

«Не состоя уже в коллективе больницы, я мог бы отказаться от приглашения. Однако именно потому, чтобы не быть обвиненным в сознательном уклонении от выступления (а его, несомненно, ожидали, имея в виду мои деловые и личные контакты с Я.Г.Этингером), я решил приехать на митинг...

В своем выступлении я сказал, что потрясен сообщением 13 января о чудовищных преступлениях медиков, в том числе и Я.Г.Этингера, которых я знал много лет и со многими из которых был в дружеских отношениях. Их знали и многие из присутствующих, знали о том авторитете и уважении, которыми они пользовались. Я, как, конечно, и многие присутствующие, не мог заподозрить в них людей, способных на такие злодеяния, я и сейчас не могу представить, что впечатление, которое они производили на протяжении многих лет знакомства, было результатом тщательной маскировки. Я не могу присоединиться к некоторым из выступавших, что давно видели в Этингере предателя Родины и потенциального убийцу, иначе я реагировал бы на это так, как от меня требовал мой долг гражданина и члена КПСС».

 

И, продолжает рассказывать профессор Рапопорт, он оказался не единственным:

«Совершенно естественным был митинг в Академии медицинских наук СССР, поскольку в составе врачей-убийц, поименованных в сообщении, были два академика – М.С.Вовси и В.Н.Виноградов (в дальнейшем число арестованных академиков выросло до шести)... Конечно, выступления клеймили преступников... Диссонансом прозвучало мужественное по тому времени выступление популярного ученого-педиатра академика Георгия Нестеровича Сперанского с резким протестом против этого откровенного антисемитизма».

3 февраля проф. Рапопорт был арестован, и его дело присоединили к делу других врачей. Академика Сперанского, которому было 80 лет [29] и который был русским, не тронули.

 

Ненависть на улице. В газетах – статьи типа «Что такое Джойнт», ибо эта благотворительная организация была обвинена в финансировании «вредительской» деятельности врачей. Увольняют врачей-евреев. К ним боятся ходить лечиться. Слух о письме видных евреев с предложением о выселении, мне кажется, появился уже тогда. Не уверен. Но уверен, что мы ничего не знали о письме Эренбурга Сталину.