Странная история Джейн Остин и сестер Бронте

Но, оказалось, что это так интересно! Вот приеду домой, и, хотя перечитывать их не буду, но все фильмы по романам обязательно пересмотрю! Так, надо вставать. А тут как раз и радио запело. И под его песенки я умылась, оделась и пошла в ресторан завтракать. Там наша дама с мрачным лицом пила кофе, ворча на то, что он горячий. Угодить ей, наверное, вообще невозможно, потому что ей никогда ничего не нравится. Дочка, та, которая с папой, без умолку болтала по телефону с мамой, видно очень по ней соскучилась. Только вот семейная пара за все это время совсем не изменилась, как была невозмутимая в начале круиза, так и осталась. Жюль тоже уже был в ресторане и даже хитро мне подмигнул. Словом, завтрак прошел нормально.

Потом я вышла на палубу и прошла на корму, на которой все шезлонги были заняты. Я постояла, посмотрела на воду, потому что больше смотреть было не на что, так как оба берега были далеко, и захотела уже идти в каюту, но появился Жюль.

– Куда вы? Складываться?

– Нет, я еще успею. Теплоход придет в наш город только после обеда. Давайте лучше сейчас поговорим.

– О чем?

– Не о чем, а о ком! Ну, конечно, о Джейн Остин и сестрах Бронте. Вы же обещали мне сегодня закончить о них рассказ.

– Я уж подумал, что вы обо мне хотите поговорить, но, увы… Ладно, не буду вас мучить.

– Тогда давайте пойдем на нос теплохода, там народу мало, можно смело разговаривать, не боясь привлечь чье-то внимание.

– Это, конечно, правильно, но я думаю, что вряд ли здесь кто-нибудь поймет, о чем мы говорим. Подумают по себя, что у нас с головой проблемы, или что мы какие-нибудь ученые, на литературе помешанные.

– К сожалению, это так. Может быть, и вы меня странной считаете, ну и что? Нет, чтобы роман с вами крутить, я все эти запутанные разговоры поддерживаю.

– А мне, между прочим, этот процесс даже нравиться стал! Это у нас с вами такой роман своеобразный! Литературный!

– Литературный роман? Смешно!

– Какая разница, смешно вам или нет! Мы же друг друга прекрасно понимаем.

– Еще как! Но давайте уж поскорей рассказывайте мне то, что я так хочу услышать.

– Так вот… Соберитесь с духом…

– Вы что? Меня пугаете?

– Нет, конечно, но все-таки… Вот главное, что я понял. Романы Остин посвящены добродетелям, которые противоположны смертным грехам.

– Ну, правильно, мы же говорили, что в ее книгах проповедуются десять заповедей.

– Я не о том. Я не знаю, сделала это писательница специально или нет, но так получилось, что каждый из ее шести романов посвящен одной конкретной добродетели.

– Как это?

– Так. Например, «Эмма» – это роман, посвященный добродетели, которая противопоставлена алчности. Помните, как там главная героиня всем помогает, какая она добрая и нежадная?

– Да-да, Эмма ухаживает за больными и приносит продукты небогатым соседям.

– Вот!

– И, как я понимаю, добродетель эта называется милостыня.

– Правильно.

– Но я думала, что помощь бедным – это просто некоторые подробности сюжета и все.

– Может быть, это так бы и было, если бы такой роман был только один, и в других романах не делался упор на других добродетелях.

– Так, стоп! Дайте я подумаю. Ну, конечно! В романе «Гордость и предубеждение» – добродетель – смирение, которое идет в паре с гордыней.

– Правильно! Вы молодец! А еще?

– Еще? «Разум и чувства» – это воспевание целомудрия и отрицание блуда! Вы ведь помните, как читатели переживали за одну из главных героинь Марианну, и так хотели, чтобы с ней ничего не случилось! И как при этом жалели воспитанницу Брэндона!

– Вот! Вы умница! Конечно, данный роман посвящен именно этому.

– Слушайте, у меня от всего этого уже мурашки по телу побежали. Неужели такое может быть?

– На этом свете может быть все!

– Но это же невозможно!

– Почему?

– Ну, не может быть такого и все.

– Но у нас осталось еще три романа.

– Ладно, сейчас я подумаю. «Нортенгерское аббатство» – это книга, направленная против уныния, которое, кстати, считается самым страшным грехом.

– Правильно, главная героиня Кэтрин никогда не теряет надежду и не унывает, чтобы с ней не случилось. А какая добродетель противопоставлена унынию?

– Конечно, молитва. Точно! Вера в то, что тебе помогут. Не зря же мы раньше говорили, что «Нортенгерское аббатство – это самый религиозный роман.

– Вот-вот!

– Так, ладно, вы меня убедили. Идем дальше. «Мэнсфилд-парк». Он против какого греха направлен? Хотя стоп, я сама вам отвечу. В этой книге скромная жизнь семьи Фанни Прайс противопоставлена богатой жизни в Мэнсфилд-парке, которая не сделала ее двоюродных сестер и братьев очень уж хорошими людьми.

– Правильно! И какая это добродетель?

– Сейчас подумаю. Наверное, пост, потому что он направлен именно на то, чтобы делать людей чище.

– Да, а, значит, ему противостоит?

– Такой грех, как чревоугодие!

– Молодец!

– Знаете, вот я сама вам это все сейчас говорю, но в свои слова не верю. Ну, не может такого быть и все! Не может!

– Почему?

– Не знаю, но не может. Так, у нас осталась еще одна книга – «Доводы рассудка».

– И?