Том: Дениз, я заметил, ты все время следишь за маленькой Мэри. Ты же понимаешь, что вы теперь в безопасности? Вас больше никто не обидит.
Дениз: [
Том: Что, Дениз?
Дениз: Я все еще боюсь.
Том: Чего ты боишься?
Дениз: Он ее заберет.
Том: Дениз, его здесь нет. Ты больше никогда его не увидишь.
Дениз: Он забрал моего мальчика.
Том: Что?
Дениз: Неважно. Я его не хотела.
Том: [
[
Дениз: Не говорите с ней.
Том: Почему нет? Ты думаешь, я могу причинить ей вред?
Джин: Том, может быть…
Том: Помолчи, Джин. Дениз?
[
– Не понимаю, что она имеет в виду под «Я его не хотела»? – удивилась я. – Почему она могла его не хотеть?
– Мы не можем быть уверены, что она говорила про Питера.
– А о ком еще она могла говорить? Дениз сказала, «он забрал моего мальчика».
– Странно все это, да? – Марка явно раздражал мой отец. – Как ты думаешь, Джин о чем-то догадалась?
– Не уверена. Может, она просто хотела подсказать отцу, что нужно быть более терпеливым? Когда он спросил Дениз, не боится ли она его, та могла воспринять это как угрозу.
– А с тобой он так же себя вел? Нетерпимо? – спросил Марк.
– Нет, совсем нет. Ко мне он всегда был добр и снисходителен. Хотя, наверное, я всегда была более или менее послушной. Эту пленку записали примерно через год после нашего спасения. Похоже, он просто выбился из сил. Отец не мог достичь с Дениз никаких успехов. И она не очень-то сотрудничала, да?
– После всего, через что она прошла? Тебя это удивляет? – Марк повысил голос.
– Извини. Я забыла, что ты знал ее. Она была твоей старшей сестрой. Хотелось бы и мне ее помнить.
– И за это мы тоже можем поблагодарить Тома Даймонда, – произнес Марк желчным тоном.
– Он делал все, что мог и что считал лучшим для меня. – Мне уже надоело, что все вокруг плохо говорят об отце. Может, он и не делал, что на самом деле следовало, но все это было из лучших побуждений. У меня была масса времени, чтобы поставить себя на его место и как следует подумать, как бы себя повела я. Тина помогла мне это увидеть. Я простила его. Мы не можем изменить прошлое, – наконец выдала я.
– Я не могу понять только одно, – произнес Марк. – Если все это время Питер знал о тебе и Дениз, если он помнил все, что говорил и делал Конор Гири, почему он так и не пошел в полицию? Страх перед публичностью довольно паршивое оправдание за покрывательство педофила, особенно после его смерти.
– Мне это понятно, Марк. Я могла быть такой же, как он. Он не сделал ничего плохого. Почему он должен ассоциироваться со своим –
Я проигнорировала его пораженный взгляд.
Глава 48
Линди пять лет не могла простить, что я унес ребенка. Она назвала ее Вандой. Во время беременности я делал вид, будто поддерживаю ее. Я думал, будет проще оставить ее с ее фантазиями. Они делали ее такой счастливой.
Я оставил коробку с ребенком у главных ворот собора Св. Патрика в Окленде посреди ночи. Было холодно. Я надеялся, девочка выживет, и покрепче укутал ее в одеяла. Когда я уходил, то услышал, как она начала хныкать. Я не убавил шаг и продолжил идти по пустынной улице, пока не сел в машину и не ухал домой.
Линди была в дикой истерике, когда я вернулся. Сначала она думала, что я увез ребенка в больницу, потому что с ней что-то случилось. Я ничего ей не сказал.
За последующие годы Линди так часто нападала на меня, что мне пришлось вернуть кандалы. Она пыряла меня вязальными спицами, ножами и ножницами, изуродовала мне руку смесью сахара и кипятка, пыталась задушить меня самодельной удавкой. Я дважды попадал в неотложку в больнице. Сотрудники были убеждены, что я просто дерусь с приятелями. Я их не переубеждал. Одна медсестра угрожала позвонить в полицию, но когда заглянула в мою медицинскую карту и увидела, что я