Странник

Николас, София и Джулиан вырвались из своих кабинок, а она тем временем метнулась к столу, к ларцу с астролябией. Пальцы сомкнулись на гладком дереве, ощущая знакомое биение древнего прибора. До девушки докатилось дуновение воздуха – единственное предупреждение за мгновение до того, как в нее кто-то врезался, сбивая с ног. Земля понеслась навстречу, горячо приветствуя обоих.

Нет, нет, нет! При падении ларец выпал из рук, глаза ослепило вспышкой от удара головой о камень. Этта слышала треск дерева, нож – единственное ее оружие – звякая, отскочил в сторону, но не успела она потянуться к одному или другому, как ее накрыло лавиной черноты. В глаза влетел горячий плевок, нападающий наваливался всем весом, словно пытаясь вмять ее в каменный пол. Этта поперхнулась следующим вдохом – человек наклонился над нею, испуская зловоние разложения своими гниющими зубами. Когтеподобный кинжал вонзился Этте в плечо и провернулся там.

Вскрикнув, Этта умудрилась высвободить одну руку настолько, чтобы врезать ему по челюсти, одновременно отчаянно шаря другой в поисках потерянного ножа, напрягая мышцы, цепляясь пальцами…

Мелькнул меч, обушком врезаясь Тени в висок. Силы удара хватило, чтобы парализовать его, но не сбросить с нее. Но Этта уже преодолела тот последний дюйм до своего ножа и, думая лишь о том, как бы выползти из-под давящего веса, выкинула руку вверх, метя в единственное место, не защищенное броней, какое нашла: в шею. От тугой струи темной крови, с бульканьем хлынувшей из горла мужчины, взбунтовался желудок. Наконец, Тень с нее скатилась, и она втянула дымный воздух в уже обожженные легкие.

Этта неуклюже встала, не без помощи руки, подхватившей ее. Она резко обернулась…

– Ты ранена?

Белая мантия Генри была заляпана кровью, синяк на лице тянулся от виска почти до подбородка, и, казалось, он не мог выпрямиться во весь свой могучий рост. Но это был он. Жив.

У Этты защипало в глазах и перехватило горло. Он посмотрел на нее с таким мягким выражением лица, что она невольно задумалась, не принял ли он ее потрясение за страх. Девушка неуклюже шагнула вперед, и, к удивлению обоих, обвила отца руками, зарывшись лицом в его плечо.

Жив.

– Ты… Ты в порядке? – спросил он, робкой рукой придерживая ее за голову.

За ним и вокруг него в шатер врывались мужчины и женщины в одеждах от двадцатого до первого веков, сжимая в руках оружие. Вела нападающих Ли Минь, закутанная в черные шелка. Она рвалась вперед, скользя через схватку, явно кого-то высматривая. Николас и София оказались заперты за кровавым валом трупов, непрерывно растущим, отсекая их от остальных: и нападавших, и их жертв, от мужчин и женщин, сжимавших своих мертвых, кричавших, пока и им самим не выпадал черед замолчать. В дыму, заполнявшем помещение, было не отличить тень от Тени.

Николас споткнулся, удар в спину бросил его на колени. Ли Минь выгнулась назад, словно тетива лука, и вот она уже летела вперед, прямо к нему. Вытянув маленький кинжал из сапога, она вогнала его в шею Тени, прижавшей Николаса и Софию к столу. Размах эмоций, взорвавшихся на лице девушки при виде своей спасительницы, было не описать никаким словами.

– Я все равно тебя не прощаю! – прокричала она.

Ли Минь ударом ноги подкинула вверх серебряное блюдо, лежавшее на куче парусины и дерева. Человек – один из Айронвудов – выхватил пистолет и прицелился, но тяжелое блюдо отвело пулю от Николаса и Софии, а затем сшибло стрелка с ног. Следующим движением Ли Минь достала меч из воздуха и вогнала его в спину Тени, оправившейся настолько, чтобы нацелить свой коготь и меч в лицо Софии. Николас, с окаменевшим от сосредоточения лицом, вырвал меч, засевший между лопаток, и начал рубить им Тень с холодным бесстрастием человека, прошедшего – и победно – намного больше битв, чем противник мог себе вообразить.

София схватила Ли Минь за плащ, притянула к себе и крепко обняла под треск огня, перекинувшегося со свечей на полотнище и охватившего весь шатер.

– Терны! – выкрикнул кто-то, перекрывая общий шум, модуляции речей Темного, стоны умирающих и визг путешественников, в панике пытающихся убежать.

Другой голос:

– Хемлок!

Генри отшвырнул Этту в сторону. Она скорее услышала, чем увидела выстрел, прорвавшийся сквозь лязг металла. Генри дернулся, но не упал – Этта кинулась поддержать его, одновременно пытаясь сдвинуть, чтобы увидеть, куда его ранило, но увидела лишь, что одетый с иголочки человек за его спиной осел на пол с дыркой в черепе.

Дым от горящего шатра начал вытеснять воздух, но рассеялся, когда вперед вышла ее мать – без маски, с винтовкой в руке, теперь нацеленной прямо на Генри, который спокойно поднял меч и так же спокойно приставил его к месту, где тонкая бледная шея Роуз переходила в плечо. На ней тоже была белая аукционная мантия, правда, теперь живописно украшенная красным и черным: кровью и сажей.

Этта отскочила от отца, тревожно вскрикнув.

При виде них холодная маска на лице Роуз чуть треснула, приоткрывая облегчение.

– Сможешь вывести ее отсюда? – спросил Генри.

Роуз ничего не сказала, только кивнула.