Странник

Город приводит рыцарей в замешательство. Привычных полукровок на улицах мало. Более распространены другие, более чуждые им существа. Здесь правят бал аугментация и имплантация. С виду местных сложно отличить от полукровок. У жителей городов Узурпатора тоже встречаются искривленные или дополнительные конечности, необычный цвет кожи или смещение внутренних органов. Но командир видит разницу. Обычно подобные существа воплощают скверну или благосклонность повелителя, но здесь инфернальная сущность заключена в мертвых конечностях, подчиненных человеческой воле. Омерзительно. Неправильно.

Повелитель ни в коем случае не должен был позволить Нелюди стать настолько сильной. Почему нельзя было выслать рыцарей раньше, чтобы заставить восставшую сдаться или разорвать ее в клочья?

Командир останавливается с яростным шипением, содрогаясь от пришедших на ум вопросов. Теряет уверенность в повелителе, начинает подвергать сомнению решения Узурпатора. Думала ли когда-то подобным образом Нелюдь? Возможно, прежняя связь с сущностью Лоскутника оставила невымаранный след?

Один из рыцарей командира выхватывает оружие. Плач клинка заставляет остальных сосредоточиться. Пока они продвигались в глубь Дивенбурга, толпа редела и менялась. Первыми встречавшие рыцарей дружелюбные люди расходятся по прежним делам или на встречи с приятелями, оставляя за собой ряды фигур в мантиях.

Командир обнажает меч, и мгновение спустя оставшиеся рыцари следуют его примеру. Лидер держит клинок высоко, с презрением и вызовом. Ему неинтересно биться с этими убогими личинками, он желает сразиться с Нелюдью.

Пока облаченные в мантии полуживые наступают, рыцари выстраиваются в тесный круг – неразрушимый, смертоносный. И они ровно там, где Нелюдь хочет их видеть.

У них под ногами содрогаются и крошатся камни. Дивенбург отвечает на их вызов, заглушает стенающие мечи, заставляет их умолкнуть.

Странник поднимается на вершину холма и вскидывает руку. Изможденные люди позади него шлепаются на землю. Впереди тянется сияющая белым светом стена из серебристой стали, что отделяет Северный полуостров от остального континента.

Стена служит пунктом сбора для всех, кто остался от южных армий Империи, последним укреплением, что стоит между Нелюдью и северным портом.

По верху стены движутся фигуры, миниатюрные пятна, вооруженные копьями, что изрыгают огонь на орды внизу. На фоне ослепительно сияющего укрепления войска Нелюди выглядят силуэтами, полуживой волной, что захлестывает стену, прощупывая ее на прочность, откатывается и выжидает, прежде чем нахлынуть вновь.

К нынешнему времени обе стороны пришли к патовой ситуации. Армиям Нелюди недостает сосредоточенности, и они не могут найти способа преодолеть стену, а у защитников Империи не хватает сил и численности, чтобы покончить с противостоянием. Они прячутся за своей яркой преградой, экономят боеприпасы, ждут подкрепления, которого не будет.

В глазах у Веспер танцуют лучи света и приводят ее в восторг. Она взволнованно лепечет, пытаясь схватить крошечные фигурки, до которых, казалось бы, рукой подать.

– Итак, – спрашивает Вред, когда взбирается на холм. – Есть идеи?

Странник достает потрескавшийся визор и подносит к его глазам.

Вред вздрагивает, расчесывая заднюю сторону бедра.

– Ох. Стало быть, плохо дело.

Они оставляют Булаву следить за выжившими и переходят с одного холма на другой, останавливаясь на вершине каждого в поисках нужного угла обзора. Веспер наслаждается видом, подскакивая у Странника под рукой. Ее бойкое щебетание достигает пика, а потом стихает до бормотания. Несколько мгновений спустя она стукается лобиком бродяге о подмышку.

– Вот бы и меня кто-то нес! – говорит Вред.

Странник не обращает на него внимания и не сбавляет скорости. Сразу после захода солнц они возвращаются к первому холму. Отряд не отваживается развести костер, и у них нечего есть. Пищу им заменяют робкие разговоры.

Латные перчатки Булавы лежат у нее на коленях. Без них ее руки обрели уверенность, и великанша снова и снова подбрасывает монету, пронзающую ночной воздух. Ее звон убаюкивает людей и козу, ненадолго отвлекая от пустоты в животах.

Один из мужчин решает испытать удачу и садится перед дочерью Узурпатора.

– Я раньше показывал фокусы с монетами. Можно?

Булава замирает – ей любопытно, но она колеблется.

– Осторожно! – предупреждает она и передает монету.

Мужчина с легкостью заставляет монетку прыгать из одной руки в другую. Глаза Булавы мечутся из стороны в сторону, безуспешно пытаясь за ней проследить. Человек разгибает пальцы, а следом разводит руками. Пустыми руками.

– Опля!

Несколько человек из отряда расплываются в улыбках.

От душевной боли лицо Булавы покрывается морщинами.

– Нет! – орет она, а после вскакивает, с грохотом роняя перчатки на землю, и хватает мужчину за горло.

– Подожди! – он издает булькающие звуки. – Она все это… время была у тебя.

– Нет!

– Да… ухо… Она у тебя… в ухе!