Странник

— …пока война имеет позиционный характер. Прямые столкновения эпизодичны и имеют вид пограничных конфликтов. Военные действия, замаскированные под мятеж, сейчас идут только в одном мире. На Ганимеде. Но близок час… — тут я отвлекся на низко пролетающий вертолет, и некоторое время провожал его взглядом. — Наш взвод должен быть подобно штыку в руках умелого солдата — острым, закаленным, смертоносным!!

— Эко его занесло, — прокомментировал мой массивный сосед окончание речи командира взвода, а я подумал: — А что такое штык?".

Вдохновив нас, но главным образом себя, раскрасневшийся лейтенант позволил себе секундную передышку, но затем продолжил свою "зажигательную" речь.

— Бойцы, вам дано четыре месяца на прохождение курса. От вас требуется полная отдача! Делайте, что должны, а армия, в свою очередь, даст вам все, что нужно! — после очередной короткой паузы он закончил речь словами. — Теперь я передаю вас сержанту Бергу, моему заместителю!

Он отошел в сторону. На его место шагнул незнакомый сержант, четко развернувшись на каблуках, отдал честь лейтенанту.

— Сэр! Тот с некоторой лихостью откозырял в ответ.

— Принимайте взвод, сержант!

— Есть, сэр!

Не успел лейтенант повернуться к нам спиной, как взгляды всего взвода скрестились на штаб — сержанте в ожидании новой речи, но тот предпочел обойтись без нее. Вместо этого, подойдя к краю строя, он стал медленно идти вдоль него, внимательно вглядываясь в лица. Первую остановку сделал перед моим говорливым соседом. Чуть приподняв голову, сержант посмотрел тому прямо в глаза: — Ты, похоже, не эта зелень. Где служил, солдат?

— Батальон тяжелого оружия. База "Кроки", сэр! — отчеканил тот. — Рядовой первого класса, сэр!

— Сам ушел или тебя ушли?

— Сам ушел, сэр! Два контракта, сэр!

— Хорошо, — как-то неопределенно буркнул сержант, отходя от него.

Вычислив таким способом еще четырех солдат, ранее служивших в армии, став перед строем, он окинул нас недовольно — презрительным взглядом. После чего, заложив руки за спину и расправив плечи, начал говорить: — Все эти четыре месяца вам лучше стараться, выполняя все, что положено делать солдату! В этом случае, я делаю вид, что меня вообще нет на свете! Если же вы не делаете то, что положено, ваша жизнь станет хуже любого ночного кошмара! Запомните это раз — и навсегда! Мои слова — это положения устава для вас! А армейский устав для солдата, та же библия!

После короткой речи последовала долгая пауза, во время которой сержант обвел нас, цепким и тяжелым, словно налитым свинцом, взглядом, задерживая его на каждом лице.

— Для начала дам вам один совет! Забудьте, кем вы были на гражданке и чему вас учили! Вы здесь не личность, а винтик военной машины! Если поймете это сразу, будет легче служить! Теперь о свободе слова, воли и тому подобной ерунде — забудьте! Думать и решать за вас буду я! И только я! Все вопросы…!

Я слушал его предельно внимательно, стараясь понять и разложить все, о чем он говорит, по полочкам в своей голове, чтобы затем найти наиболее оптимальный вариант решения этой задачи. Сержант, в отличие от лейтенанта, показался мне более жестоким и практичным человеком, умеющим добиться своего. И не только словами! С таким и квадратное покатишь, будто оно круглое! Закончив речь, сержант снова пошел вдоль строя, с ходу показывая свою практичность. Проходя мимо очередного рядового, он говорил: — Ты! Первое отделение! Ты! — ткнув в меня. — Второе…

Из каких соображений он исходил, распределяя нас, таким образом, для меня до сих пор остается загадкой. Через пять минут последовал следующий приказ: — Командиры отделений, построить своих людей!

Сержанты, словно пастухи, разбили наше стадо на три маленьких, а потом выстроились вместе с нами.

— Сэр! Первое отделение построено! Сэр! Второе отделение… — понеслись над плацем доклады командиров отделений.

— Взво-о-д!! Смирно!!

После всего пережитого мною, армия показалась мне вроде норки для зверька, сумевшего в последнюю минуту ускользнуть от охотника. Первое время я внимательно присматривался к своим непосредственным начальникам, пытаясь понять, что они за люди и какой линии поведения в отношении их надо держаться, чтобы находиться в "золотой серединке". Не то что бы я боялся муштры, как называли ее большинство наших новобранцев, просто мне надо было понять суть того, что от меня требуется. Так требовал мой склад ума, привыкший к математическим расчетам и построению логических цепочек, чтобы затем выстроить алгоритм своего поведения в соответствии с уставным вариантом.