Странник

Генерал Стивенс и полковник Мейбл Уолмингфорд лежали рядом примерно в полуметре от бетонного потолка на большом, как кровать, верху металлического шкафа. Полковник Уолмингфорд потеряла фонарик, но у генерала он остался висеть на шее и теперь освещал неподвижную поверхность воды, которую от верхнего края шкафа отделяло каких-то пятнадцать сантиметров.

Они лежали неподвижно. В голове шумело от давления разогретого сжатого воздуха.

На стене и потолке не было ничего такого, на чем они могли остановить внимание, кроме разве что решетки вентилятора, находящейся как раз над головой полковника Уолмингфорд.

Странно низким и одновременно очень далеким голосом генерал сказал:

— Не понимаю, почему, если сейчас такое давление, воздух не уходит туда, — и он указал на вентиляционную шахту. — Тогда бы все было давно кончено. Наверное, воздуховод заблокирован задвижкой на случай попадания радиоактивных осадков.

Полковник Уолмингфорд отрицательно покачала головой. Она лежала на полу, краем глаза рассматривая решетку.

— Нужно просто лучше присмотреться, — тихо произнесла она через мгновение. — Вентиляционная шахта уже полна воды, а в решетке есть выпуклости, напоминающие черные подушечки или кончики больших черных пальцев. Давление воды наверху и внизу сравнялось, во всяком случае, пока, то есть до тех пор пока что-то не нарушит поверхностного натяжения на этой решетке.

— У тебя галлюцинации, Мейбл, — ответил генерал, — и пробел в изучении гидростатики. Давление воды под нами больше, и поэтому должно было моментально вытеснить воздух…

— Может быть, шахта лифта еще не полностью залита водой, — предположила Мейбл, слегка пожимая плечами. — И нет у меня никаких галлюцинаций!

Она подняла руку и ткнула пальцем в одно из ближайших отверстий вентиляционной решетки, а затем быстро вытащила его, когда толстая, как сигара, струя воды брызнула из решетки и с громким плеском ударила в находящуюся ниже гладкую поверхность — могло показаться, что это мочится слон.

Генерал схватил Мейбл за плечо.

— Ты, глупая девка! Чтоб тебе сдохнуть! — рявкнул он, потом посмотрел ей в лицо, засунул палец за воротничок ее блузки и сильно, словно намереваясь разорвать его, дернул.

— Да! — заявил он охрипшим голосом и кивнул. — Хочешь ты того или нет, но так будет!

Он подумал, а потом извиняющимся, но все же решительным тоном добавил:

— Все дороги отрезаны. Только так мы можем найти забвение.

Полковник Уолмингфорд сверкнула зубами в улыбке.

— Мы должны это очень хорошо разыграть, ты, сукин сын, — сказала она, слегка щуря глаза. — Для нас уже нет спасения, — задумчиво продолжала она, четко выговаривая каждое слово. — Если нам удастся достигнуть оргазма в тот момент, когда начнем захлебываться, то… мы, пожалуй, должны подождать, пока вода начнет заливать нас… С этим нельзя спешить…

— Прекрасно, Мейбл! — громко закричал склонившийся над ней генерал, скаля зубы в неестественной ухмылке.

Мейбл нахмурилась.

— Это еще не все, — сказала она тихо, но настолько выразительно, что генерал услышал ее, несмотря на шум льющейся воды — из решетки уже летели три струи. — Есть еще кое-что. Но пока мы можем начинать, а потом я скажу тебе, что надо делать…

Она расстегнула мокрый плащ, блузку и сняла бюстгальтер. Фонарик, висящий на шее генерала, осветил ее грудь. Стивенс прижался к Мейбл, и они приступили к делу.

— Не спеши так, ты, сукин сын! — прошептала она спустя некоторое время.

Когда вода была уже почти в двух сантиметрах от верха шкафа, генерал и Мейбл на мгновение остановились.

— Как крысы в ловушке, — нежно прошептала она.

— Для крысы у тебя совсем неплохая шерстка, — засмеялся он. — Я почему-то всегда думал, что ты лесбиянка.

— Да, — согласилась она. — Но не только-.

— Помнишь, как нам показалось, что мы увидели черного тигра…

— Нам это вовсе не показалось, — прошептала Мейбл, и неожиданно ее лицо осветила улыбка, — смерть от удушения не будет тяжелой-.

Она опустила руку в воду, словно лежала в лодке, и на мгновение у генерала создалось впечатление, что это так и есть на самом деле.

— Это цитата из «Принцессы д’Амальфи», генерал. Слова принца Фердинанда. Здорово, правда? — А когда Стивенс в задумчивости нахмурился, Мейбл продолжала, блаженно улыбаясь, развивать свою мысль: — Я читала, что у повешенного перед смертью бывает оргазм, а удушение и повешение — это почти одно и то же. Не знаю, относится ли это утверждение также к женщинам, может быть… впрочем, женщинам не привыкать рисковать. Во всяком случае, действие воды только ускорит удушение, а если бы нам еще удалось соединить это с оргазмом… Ну как, генерал, принесет ли вам удовольствие убийство женщины? Да, я лесбиянка и спала с девушками, которыми ты никогда не владел. Помнишь ту, маленькую, рыженькую, из отдела статистики, которая всегда прищуривала левый глаз, когда ты на нее кричал?

— Сначала я буду душить тебя не слишком сильно, ты, жалкая лесбиянка, — крикнул ей на ухо генерал. — Я постараюсь помнить, что ты все же женщина.

И он снова принялся за дело.