Странник (The Wanderer)

Уже сорок часов Странник вызывал все большие и большие приливы не только на морях, но и в атмосфере, в которой высвободил волны тепла, в четыре раза большие, чем нормальные, вызванные разогреванием воздуха солнцем. Кроме того, извержения вулканов и и парения воды обширными залитыми территориями имело огромное, не встречавшееся до сих пор, влияние на погоду. В воздухе создавались вихри. Возникали бури. В Карибском и Южно-Китайском морях, Целабесе и Сулу, а также еще в нескольких, наиболее угрожающих областях, сила ветра усилилась как никогда.

Трансатлантический атомный лайнер «Принц Чарльз» миновал порт Кайены и смело плыл на юго-восток. Темные очертания Кап д'Оранж, вырисовывающиеся на фоне заходящего красного солнца, были для команды указанием, что они проходят мимо устья реки Ойапок и приближаются к Амазонке. Капитан Ситвайз четыре раза передавал это известие капитанам-повстанцам, умоляя их, чтобы они, как можно дальше, отплыли от суши и направили корабль в южную Атлантику. Однако, те высмеяли его.

Вольф Лонер плыл по водам, к которым еще не прикоснулся ветер Странника и в сереющем тумане искал очертания Рейнс Пойнт или Кап Энн. Он знал, что приближается к концу путешествия, но его удивляли разные предметы, плавающие на поверхности воды, поскольку не ожидал, что находится так близко от берега. Ему не оставалось ничего другого, как плыть дальше, внимательно осматриваясь вокруг.

Барбара взяла небольшой телескоп и вскарабкалась на крышу стоящего «Роллс-Ройса», откуда открывался прекрасный вид на низкий манговый лес, тянувшийся по обеим сторонам узкой дороги, покрытой водорослями, выброшенными волнами. Уже наступили сумерки, единственный свет давал желтый отблеск после заходящего солнца, который отражался в тучах, гонимых по небу холодным юго-восточным ветром. В течение последних двадцати минут погода резко изменилась.

Эстер выглянула в окно и сказала громким голосом:

– Перестаньте топать, мисс Барбара, и позвольте отдохнуть старому ККК. Бедняга едва жив.

Хелен, присев на корточки рядом с автомобилем, подавала Бенджи инструменты – негр лежал под машиной, пытаясь вытащить длинный кусок длинной проволоки, которая обвилась вокруг оси заднего колеса, о чем они догадались только тогда, когда колесо было уже заблокировано.

Бенджи выполз из-под автомобиля и присел рядом с Хелен. Он положил голову на руки и, тяжело дыша, сказал:

– Пожалуй, я ничего не смогу сделать. У меня нет ножниц, а эта проволока дьявольски крепкая. Она обвилась вокруг колеса раз двести!

Барбара, которая стоя на крыше изучала местность, старалась удержать равновесие на ветру, не меняя положения. Она и так считала чудом, что Бенджи вообще смог запустить залитый водой автомобиль, а потом целый час вести его по скользкой, мокрой, опасно дороге на север, прежде чем начались эти новые хлопоты.

– Постарайся, Бенджи, – резко поторопила его Эстер. – Это самая низко расположенная местность, по которой мы проезжали и, в случае следующего наводнения, даже если мы вскарабкаемся на эти кривые деревья, от нас ничего не останется.

– Эстер, я правда ничего не могу сделать, – ответил Бенджи. – Это работа минимум на два-три часа.

– Слушайте! – неожиданно крикнула Барбара. – Там дальше, у дороги, в неполных двух километрах отсюда, на вершине дерева виден какой-то белый треугольник. Нам надо ехать туда!

– И что же мы будем делать у этого белого треугольника? – усмехнулась Эстер.

– Бенджи, ты мог бы соорудить какие-нибудь носилки для мистера Кеттеринга? – спросила Барбара. – Или нести его километра два?

– Почему бы нет? – буркнул негр, – это единственное, чего я сегодня еще не делал.

Бангог Банг, по икры погруженный в жидкий, воняющий рыбой ил, упорно копал короткой лопатой. Через определенные промежутки времени он откладывал в сторону лопату и руками начинал перебирать ил, и, как только ему попадался какой-нибудь маленький грязный предмет, он прятал его не рассматривая в полотняный мешок и снова принимался копать. На его ногах виднелись рубцы, оставленные медузами. Левая рука опухла от укуса какого-то головоногого моллюска. Однако, он не обращал внимания на боль, хотя время от времени тратил какое-то время на то, чтобы безжалостно раздавить лопатой грозно выглядевшего червяка или отпихнуть зеленого краба.

Он копал почти в самой середине остроконечного ромба тридцатиметровой длины и шестиметровой ширины, границы которого обозначали точащие кое-где черные, сгнившие доски, поросшие раковинами и кораллами. Может быть, это не были останки «Лобо де Оро», но то, наверняка, были останки какого-то старого корабля.

В неполных двадцати метрах от него стоял Коббер-Хум, склонившись над надувной ярко-оранжевой лодкой, которая была уже почти до половины надута воздухом с помощью велосипедного насоса.

В двадцати метрах от Коббера-Хума на боку лежал «Мачан Лумпур», жалко показывая проржавевшее, покрытое водорослями днище.