Странник в землях духов

«А кто ты, о друг, с добрыми словами и ещё более добрыми делами, которому, по правде сказать, я обязан жизнью; но разве я не узнал, что в этом месте, увы! нельзя умереть – можно страдать до самой смерти и даже от всех её мук, но смерть не приходит ни к кому, ибо мы перешли за её пределы и, похоже, должны жить в вечности страданий? Скажите мне, кто вы и как вы оказались здесь, произнося слова надежды с такой уверенностью. Я мог бы принять вас за ангела, посланного мне на помощь, но для этого вы слишком похожи на меня самого».

Затем я рассказал ему свою историю, как я работал над собой, как он мог бы работать, а также рассказал о великой надежде, которую я всегда имел перед собой, что со временем я смогу соединиться с моей милой любовью в стране, где мы больше не будем разлучены.

«А она?» – сказал он, – «довольна, ты думаешь, ждать тебя? Она проведёт всю свою жизнь одиноко на земле, чтобы присоединиться к тебе на небесах, когда ты туда попадёшь? Ах! Друг мой, вы обманываете себя. Это мираж, за которым вы гонитесь. Ни одна женщина, если только она не старая или очень скромная, не станет мечтать о том, чтобы жить вечно в одиночестве ради вас. На какое-то время, я согласен, если она романтична, или если никто не придёт свататься к ней, но, если она не ангел, она утешится, поверьте мне. Если ваши надежды не более обоснованы, мне вас только жаль».

Признаюсь, его слова меня несколько разозлили; они отозвались эхом сомнений, которые всегда преследовали меня, и были как холодный душ на всю ту теплоту романтики, которой я себя подбадривал. Отчасти для того, чтобы удовлетворить как свои, так и его сомнения, я с некоторой горячностью сказал:

«Если я перенесу вас на землю, и мы найдём её оплакивающей только меня, думающей только обо мне, поверите ли вы тогда, что я знаю, о чём говорю, и не нахожусь в заблуждении? Признаешь ли ты, что твой опыт жизни и женщин может быть применим не ко всем, и что даже тебе есть чему поучиться в этом, как и в других вопросах?»

«Мой добрый друг, поверьте, что я от всей души прошу у вас прощения, если моё неверие причинило вам боль. Я восхищаюсь вашей верой и хотел бы сам иметь хоть немного её. Во что бы то ни стало давайте пойдём и увидим её».

Я взял его за руку, и тогда, «желая», чтобы мы отправились к моей возлюбленной, мы начали подниматься и мчаться сквозь пространство почти со скоростью мысли, пока не оказались на земле и не оказались в комнате. Я видел её дух-хранитель, наблюдающий за моей возлюбленной, и смутные очертания комнаты и её мебели, но мой друг Рауль не видел ничего, кроме формы моей возлюбленной, сидящей в своём кресле и похожей на кого-то из святых из-за яркости её духа и бледного мягкого ореола света, окружавшего её, духовного света, невидимого для землян, но видимого теми, кто находится на духовной стороне жизни, вокруг тех, чья жизнь хороша и чиста, так же как тёмный туман окружает тех, кто не добр.

«Mon Dieu!» – воскликнул Рауль, опускаясь на колени у её ног. «Это ангел, святой, которого ты привёл ко мне, а не женщина. Она вообще не с земли».

Тогда я обратился к ней по имени, и она услышала мой голос, и лицо её просветлело, и печаль исчезла с него, и она тихо сказала: «Дорогой мой, ты действительно там? Я так хотела, чтобы ты снова пришёл. Я могу думать и мечтать только о тебе. Можешь ли ты ещё прикоснуться ко мне?» Она протянула руку, и на одно короткое мгновение моя рука легла на неё, но даже это мгновение заставило её вздрогнуть, как будто на неё налетел ледяной ветер.

«Видишь ли, моя дорогая, я привёл несчастного друга, чтобы попросить твоих молитв. И я хочу, чтобы он знал, что на земле есть верные женщины, есть настоящая любовь, которая благословит нас, если только мы будем способны ею наслаждаться».

Она не слышала ясно всего, что я сказал, но её разум уловил смысл, и она улыбнулась, такой лучезарной улыбкой, и сказала: «О да, я всегда буду верна тебе, мой возлюбленный, как и ты мне, и когда-нибудь мы будем очень, очень счастливы».

Тогда Рауль, всё ещё стоявший перед ней на коленях, протянул руки и попытался коснуться её, но невидимая стена отстранила его, как и меня, и он отступил, воскликнув: «Если твоё сердце так полно любви и жалости, удели немного мне, который действительно несчастен и нуждается в твоих молитвах. Молись, чтобы и мне помогли, и я буду знать, что твои молитвы услышаны там, где мои были недостойны быть, и буду надеяться, что даже для меня ещё возможно помилование».

Моя дорогая услышала слова этого несчастного человека и, опустившись на колени рядом со своим креслом, вознесла маленькую простую молитву о помощи и утешении для всех нас. И Рауль был так тронут, так смягчён, что совсем сломался, и мне пришлось взять его за руку и повести обратно в страну духов, хотя теперь уже не в край, лишённый надежды.