Странные игры

В доме стояла мертвая тишина. В холле темно, двери закрыты. Робин провела в больнице целый день; там постоянно сновали люди, пищало медицинское оборудование, а здесь – ни звука… С одной стороны, давит на психику, с другой – нечем отвлечься от воспоминаний, и страх, таившийся на задворках сознания, снова запустил в ее душу коварные щупальца. Робин начала задыхаться. Попыталась напомнить себе, что она дома, в безопасности, однако разум отмахивался от любых доводов.

Перед глазами побежали кошмарные сцены. Кан с ножом, боль от удара в лицо, ужас при виде ковыляющего сзади изуродованного убийцы, вперившегося в нее единственным уцелевшим глазом…

– Вот и я, – возник рядом Натаниэль. – Как вы?

– Хм… – Робин проглотила ком в горле. – Если честно – не очень.

– Боюсь, это естественно.

– Вчерашний день был немного… травмирующим.

Натаниэль кивнул и мягко сжал ее руку.

– Многие произносят это слово, толком не осознавая его значения, – заговорила Робин дрожащим голосом. – Допустим: «Целых два часа простоял в пробке! Представляете, какую жуткую психологическую травму я получил?»

– Вам-то известен его истинный смысл.

– Известен. Я даже знаю, как помочь пациенту в такой ситуации, однако… видите ли, мне самой это знание не помогает. Ну, вроде бы изучила инструкцию и прекрасно представляю себе теоретические основы работы мозга. Понимаю – сейчас миндалевидное тело оказывает огромное влияние на его функции. Но… э-э-э… все равно чувствую себя, словно…

Невольно затряслись губы, и эту мысль Робин закончить не смогла. На глаза наворачивались слезы, перед ними повисла влажная пелена. Натаниэль склонился над диваном и взял ее руки в свои ладони. Робин зарылась лицом в его рубашку и, содрогаясь всем телом, зарыдала.

Плакала она долго, а затем нашла в себе силы отстраниться и вытереть мокрые глаза.

– Простите…

– Вам не за что извиняться, – прошептал Натаниэль.

– Не сочтите за глупость… Не сможете еще ненадолго со мной остаться? Не хочу быть одна. Не готова…

– Что же тут глупого? Да я пока и не планировал уходить. Собирался приготовить завтрак.

– Ну зачем вы… – Робин слабо улыбнулась.

– Мне совсем не сложно.

– У меня и продуктов толком нет. Можно что-нибудь заказать. Здесь неподалеку есть неплохое тайское кафе. Или бургеры, как вариант. Или суши-пиццу…

– Что, простите? – Натаниэль открыл рот.

– Суши-пицца. Тут рядом появился новый филиал «Суши-пиццы от Билла». Они делают такие пиццы в виде ролла на рисовой подушке. Новое слово в кулинарии!

– М-м-м… И что, вкусно?

– Так себе, – подумав, ответила Робин. – Пожалуй, вообще ничего хорошего.

– Ага, и звучит соответственно… – Хмыкнув, Натаниэль поднялся. – Давайте уж я приготовлю нормальный завтрак. Продукты привез с собой.

Робин только сейчас заметила два стоящих на полу бумажных пакета.

– Когда же вы успели?

– Прямо с утра, пока вы выписывались.

– Значит, спланировали все заранее?

– Хм. Хотел позавтракать сам – жареная курочка, зеленая фасоль… Ну и решил – может, вы составите мне компанию?

– Здóрово! – Сердце Робин пропустило удар.

– Если не возражаете – я пошел на кухню стряпать.

– Ага, а я пока приму душ.

Натаниэль некоторое время пристально ее разглядывал. Хочет предложить помощь? Как следует в этом случае среагировать?

В итоге Натаниэль улыбнулся:

– Если что потребуется – кричите.

– Обязательно. – Она улыбнулась в ответ. – Спасибо!

Подхватив сумки, Натаниэль двинулся на кухню, Робин же, осторожно поднявшись с дивана, захромала в спальню. Отчего-то нога беспокоила уже не так сильно. Дома и стены помогают… Опять же – о ней заботятся, вот боль и утихла.

Она закрылась в спальне, однако, поколебавшись, оставила щелку – снова ожил давешний страх. С кухни доносились звуки – Натаниэль готовил еду. Она не одна. Она под защитой.

Отражение в зеркале выдало безжалостную правду. Огромный кровоподтек на щеке, красный нос, опухшие от слез глаза, отхваченная ножом Кана прядь волос… Робин стиснула зубы. Давно хотела подстричься коротко – вот и настал подходящий момент.

Она осторожно сняла повязку с руки. Ожог от щелочи выглядел ужасно. На участке размером с десятицентовую монету кожа практически отсутствовала. При одном взгляде на пораженное место Робин затошнило. Врач сказал, что можно сделать небольшую пластическую операцию после того, как рана заживет, и шрам будет почти незаметен.

– Ладно, тому ублюдку досталось куда сильнее, – пробормотала она в зеркало и нервно усмехнулась.

Прикрыла дверь в ванную, также оставив щелку. Вела себя, словно ребенок. Хорошо, Натаниэль не в курсе, что она принимает душ с открытыми дверями. Стыд и срам…

И все же запираться Робин не стала. Прислушивалась к звукам с кухни, откуда сейчас доносилось легкое постукивание – видимо, ножом о разделочную доску. Не одна…

Душ стал для нее настоящим благословением. Обжигающе горячая вода смывала боль. На подвернутую ногу опираться было не слишком комфортно, однако Робин заставила себя простоять под плотными струями как можно дольше. Четыре раза вымыла шампунем волосы, после чего наконец перестала ощущать грязные прикосновения Кана.