Странные мы

– Что случилось?! ― требовательно спрашиваю я, правда ответить он не успевает.

Кто-то вызвал полицию кампуса.

Один из офицеров подходит к Данте.

– Сэр, это правда, что говорят все эти люди, ― мужчина машет себе за плечо, ― вы напали на этого парня? ― он указывает на Маркуса, которым занят второй офицер.

– Да, этот придурок напал на меня, когда я шел за кофе! ― кричит Маркус, из разбитой губы которого сочится кровь. На его скуле кровоподтек, губа лопнула – Данте здорово ему навешал.

Я испытываю некий восторг по этому поводу, а также страх – потому что не хочу, чтобы у него были неприятности из-за этого.

– Тише, сэр, ― успокаивает его офицер. Затем он вынимает блокнот и ручку для записей. ― Сэр, представьтесь, пожалуйста, ― просит он Данте, который и звука не произнес за все время, что я здесь.

Он даже не смотрит на меня.

В его голосе совершенно нет никаких эмоций, когда он открывает рот и говорит:

– Айден Харди.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

― Офис Гая Харди. Слушаю вас.

– Эм… Здравствуйте. Меня зовут Кая Стерано. Мне нужно поговорить с мистером Харди. Это касается его сына.

Я чертовски сильно напряжена и заметно волнуюсь, пока разговариваю с секретаршей Гая Харди – одного из лучших юристов Сиэтла. А по совместительству еще и отца Данте.

Или, как его зовут на самом деле – Айдена.

– Подождите секундочку, ― после ощутимой паузы отзывается девушка.

Затем щелчок и через несколько секунд я слышу мужской, хорошо поставленный голос.

– Мисс Стерано? Моя секретарша сказала, вы звоните по поводу моего сына. Полагаю, речь идет об Айдене?

Несмотря на уверенность, с которой говорит мистер Харди, в нем проскальзывают обеспокоенные нотки.

– Да, мистер Харди, все верно, ― мой собственный голос немного дрожит. Я все еще не уверена, что позвонив ему, поступила правильно. ― Видите ли, мы с вашим сыном… друзья, ― мне не известно, знает ли Гай Харди обо мне – или нет. ― У Дан… Айдена возникли проблемы, и думаю, ему потребуется ваша профессиональная помощь.

– В чем дело, мисс Стерано?

Я рассказываю отцу парня, которого знаю как Данте, что его арестовали за нападение на человека и в данный момент он задержан. Гай выслушивает меня, не проронив ни звука, а когда я заканчиваю, коротко благодарит, заверив, что я сделала правильно, когда позвонила ему и после вешает трубку.

Я согласна с ним – это то, что я должна была сделать, потому что Данте (или Айден – все еще кажется, что это кто-то другой – хотя в чем-то это так и есть) сейчас нужен адвокат, а его отец как раз им и является.

Надеюсь, он не будет злиться на меня за этот звонок. Но прошло уже почти два часа после ареста, а мистер Харди ничего об этом не знал. Либо сын не собирался ему звонить, либо еще не успел.

Сколько времени требует оформление?

Я ложусь на кровать, обнимаю подушку и, не мигая, смотрю в потолок.

За последний час я узнала столько информации о Айдене Харди, что мне требуется время, чтобы переварить ее. Объем и содержание оказались больше, чем мне бы того хотелось.

Часть меня жалеет, что не осталась в неведение.

Теперь мне многое в нем стало понятно. М-да – угораздило же меня влюбиться!

Я думаю – почти уверена – что у нас с ним нет будущего. Раньше я всего лишь это предполагала, ну а теперь у меня нет сомнений. Этот парень слишком сломлен. Я вспомнила его слова о том, что он ненадежный материал и все вдруг обрело четкий смысл.

А еще я опасалась того, что сама ненадежна для того, чтобы справиться с его прошлым.

* * *

– Если не вкусно – ты сама это приготовила.

Голос деда привлекает мое внимание. Поднимаю голову от тарелки, в которую бесцельно пялилась и рассеянно на него смотрю.

– Что случилось? ― хмурится он.

Вяло жму плечами.

– Просто не голодная.

– Я не об этом. У тебя проблемы с этим парнем, который был здесь перед Рождеством?

– Его зовут Айден.

Дед хмурится.

– Я думал – Данте.

– Ага, я тоже так думала.

– Так что он натворил?

– С чего ты взял, что дело в нем?

Он протяжно вздыхает.

– Я ж не вчера на свет появился – понимаю кой чего.

Я слабо улыбаюсь.

– Да ничего он не натворил. Просто я кое-что о нем узнала и это не дает мне покоя.

– Если ты расскажешь мне, в чем дело, возможно я тебе чего подскажу?

Если дед вдруг проявляет такой живой интерес, значит и правда волнуется. А, следовательно, для этого есть причина.

Я отодвигаю от себя почти нетронутую тарелку и рассказываю все, что узнала. По мере того, как продвигается история, голос все больше подводит меня и мне приходится делать паузы и искать силы для продолжения.

Когда я замолкаю, дед долго смотрит на меня. Ему просто нечего сказать. У него нет слов, и я понимаю его – у меня была такая же реакция.

– Бедный парень, ― наконец произносит он – ему все еще не по себе. ― Кая, детка, ты же знаешь, что я очень тебя люблю? ― Он тянет ко мне руки и берет мои пальцы в свои – сухие и искривлённые возрастом, но все такие же надежные, как и в моем детстве. ― Я бы не пережил, случись что с тобой.

Дед нечасто бывает так многословен и сентиментален.

Я тяжело сглатываю.