Странные псы

Она оставила тележку на мягкой земле у кромки воды, и пошагала к деревьям. И без того тёмная ночь стала ещё темнее. Здесь не было даже света звёзд. Только полное отсутствие всего, словно смотришь прямо в зрачок глаза размером с целый мир. Она вытянула руки, кончиками пальцев касаясь листьев и кустов, которые, понятно, там были, и которых она не видела. Глаза болели от усилий хоть что-то разглядеть. В ушах звенела тишина.

— Пожалуйста! Мне нужна помощь.

Никакого ответа. Кару окатило неодолимое отчаяние. Если псы не придут, Зан пропал. Навсегда. Но пропасть ему никак нельзя. Горе зашевелилось в животе, ноги и руки затряслись. Когда псы были нужны маме-птице, они пришли. Не могут же они спасти сраную нектарницу, а потом отдать смерти её брата.

Могут проснуться родители. Увидеть, что пропало тело, и она вместе с ним. Они разозлятся, а что она им скажет? Что можно сказать, чтобы они поняли, что известные им правила не для нее, что Зану не обязательно оставаться мёртвым. Они не дадут сделать как надо. Кара туго, до боли, стиснула кулаки. Она не позволит себя остановить.

— Эгей! — заорала она. А потом опять, так громко, что воздух оцарапал ей горло: — Эй! Вы нужны мне! Мне нужна помощь! Это важно!

Абсолютная тишина.

А потом она кончилась.

Кара не разобрала, далеко или близко послышался звук. Когда ничего не видишь, звуки могут обманывать, но где-то впереди раздался шорох и треск раздвигаемых кустов. Может, каменный олень. Или потаскун. Любое из тысяч не внесённых в каталоги животных Лаконии, до сих пор ждущих своих имен.

Или псы.

Неуверенность нахлынула волной. Всё это слишком велико и слишком странно. Как будто машешь солнышку, а оно вдруг машет тебе в ответ. Может, это плохая идея, но теперь уже поздно. Кара собралась с духом и приготовилась встретить лицом к лицу всё, что придет из тьмы. Топот стал ближе, громче. Разделился и слышался теперь с разных сторон. Псы подходили.

Что-то коснулось её руки. Мягко прижалось и укололо несильным электрическим разрядом.

Кара упала на колени и обхватила пса руками, крепко прижимаясь к странному слишком твёрдому телу. Щека ощущала горячую, грубую кожу. От пса пахло кардамоном и землёй. Он стоял неподвижно, словно не понимал, что делать с этой нежностью и радостью, и неподвижно стоял, пока Кара его не отпустила.

— Туда, — сказала она, ковыляя обратно к пруду. Махнула рукой в темноте. И псы, наверное, её видели, потому что пошли следом. Свет звёзд мерцал в их выпуклых глазах.

Саван Зана белел в темноте бледной тенью. Псы сгрудились вокруг него, и выглядело это так, будто растворяются последние остатки Зана. Тьма поглощала тьму.

— Это мой брат, — сказала Кара. — Он попал под грузовик. А тот его убил, и он умер, как мама-птица. Но брата нужно вернуть. А ее вы ведь вернули, так ведь и его тоже сможете, так ведь? В смысле, вы ведь можете, правда ведь?

Она болтала, а псы молчали. Почти вслепую она шагнула ближе, руками дотянулась до их спин. Псы сидели неподвижно и тихо как статуи. А потом один завел свое «ки-ка-ко», остальные подхватили, и в конце концов Каре начало казаться, что она слушает хор. От которого у нее закружилась голова. Кара опустилась на колени, чтобы не упасть. Каркасные луны в небе сияли зелёным, белым и голубым. Звёзды от их огней казались жарче.

Зан будто всплыл и закачался на поверхности тьмы. Один из псов положил тело себе на спину и они понесли Зана прочь. Другие псы держали его ноги и руки, чтобы не уронить.

— Вы ведь сможете? Сможете его починить?

Псы не отвечали. Зан плыл к деревьям, потом между стволов. Потом остался только звук песьих шагов. Затем пропал и он.

Кара сидела у воды, обняв колени. Потихоньку возвращались естественные звуки ночи: стрёкот насекомых, трели птиц. Чей-то высокий, трепещущий зов вдали, и ответный ещё дальше. Её охватило оцепенение, но не в плохом смысле. Просто всё, что ей сейчас оставалось делать — только ждать.

* * *

Кару разбудили голоса. Выкрикивали её имя, а она не могла вспомнить, где находится. Это не дом, не кровать в её комнате, потому что над головой вместо потолка раскрашенное зарёй небо. Одежда намокла от росы.

— Кара!

Она уже собиралась откликнуться, когда последний дурман сна соскользнул с её сознания. Кара прихлопнула рот рукой, словно рука не доверяла глотке такое важное дело, как тишина. Вскочила на ноги. Мама-птица с малышами уже плавала по глади пруда. Мёртвые чёрные глаза не замечали Кару. Тележка валялась там же, где Кара её бросила. Она вытащила оттуда сумку с едой, сделала два шага в направлении голосов, а потом ещё два прочь. В голове словно что-то гудело.

Если она скажет им сейчас, они позовут военных. Те придут, и своими грузовиками передавят псов. Вряд ли они станут ждать, пока вернётся Зан, а он должен вернуться. Надо что-то делать. Они найдут её на пруду, и скоро. И ведь что-то сказать придется. А что, если они не дадут ей вернуться?