Странные существа

В какой-то момент, вынырнув из пучины фантасмагорической страсти, я понял, что занимаюсь любовью не с водяным вампиром, а с юной девушкой, глядящей мне прямо в лицо тёмно-зелёными глазами. Но мне было всё равно. Я покрывал её поцелуями, бормоча что-то, скуля от стыда и наслаждения, пока сияющее лицо не стало лишаться плоти. Вскоре я нашёл себя слившимся с мёртвым телом, распавшимся на две половинки, держащиеся только на нескольких лоскутах мышц. Было смрадно, торчали обнаженные ребра, за решеткой которых мелкие существа деловито сновали в остатках органов. Для них-то ничего не менялось…Она продолжала разлагаться на глазах, пока бедный мой рот с завершающим стоном не упёрся в щербатую пасть черепа, возлежащего на груде костей.

– Миле-енькай!

Серебристый хохоток заполонил то, что осталось от пространства, а я, наконец, обрел мрак. Где нечаянно удостоился милости…

…Поскольку очнулся, освещаемый тёплым земным закатом, продавив лицом влажный песок, давненько впитавший разлитое пиво. Долго рассматривал муравьев, копошившихся на дохлой гусенице, возлежавшей напротив моего носа, а после встал – в грязных мокрых джинсах, выбившейся из-под них рубахе, с обильно усеявшими бороду песчинками. Дикий крик вышел из меня.

Глубокой ночью всем телом бился я о шершавые двери овощного склада, бывшего некогда кафедральным собором. В психушке сидел недолго.

Ну, вот и все. Впрочем, нет. По выходе из больницы я коренным образом поменял образ жизни – восстановился в институте и пошёл по папиным дружкам в поисках протекции. Получив искомое, старательно притворялся, что делаю карьеру, но имел при этом в душе непередаваемую гадость. Зверообразные пьянки в подполье партийного мира, тщательно скрываемые мною приколы по анаше и «колесам» не давали даже иллюзии покоя. Отныне я хорошо знал своё место в мироздании. Часто ходил в одиночестве на тот пляж и другие места берега реки, с дрожью и надеждой торчал там вечерами, ждал. Но лишь однажды дождался нескольких пинков по почкам от местных гопников, а её так и не было.

Остальное время я посвящал упорным поискам информации. И кое-что раскопал. Помогло давнее увлечение японщиной – ещё там, на пляже, что-то смутное возникло в моей памяти, будто уже где-то читал про таких тварей.

Вот что нашёл я в умных библиотечных книгах.

«Каппа – вампиры из японской мифологии, образ заимствован у айнов. В переводе – „дитя воды“. Каппами становятся дети-утопленники. Живут в реках и озерах. Ловят людей и выпивают кровь из вены под коленом. Похожи на обезьян с зеленой кожей, между пальцев перепонки, на спинах панцирь, во рту несколько десятков острых мелких клыков, на голове короткая шерсть. Могут принимать человеческий облик и вступать со своими жертвами в сексуальные отношения. Имеются рассказы о потомстве людей и капп. На макушке у каппы имеется углубление, которое всегда должно быть заполнено водой, иначе он умрёт. Потому лучший способ их обезвреживания – поклониться при встрече. Каппа очень вежлив и обязательно поклонится в ответ, отчего вода выльется».

«Айны – малочисленный народ, ныне обитающий только на севере японского архипелага. По физическому типу сильно отличаются от монголоидов. Существует гипотеза, что айны – один из последних осколков огромной этнической общности, в палеолите заселявшей всю Евразию»

А вот документ из некоего закрытого архива, доступ в который не скажу, кто мне обеспечил.

«Рапорт командира 2-го боевого района ЧОН Воликова командующему ЧОН энской губернии Набиулину от 5 мая 1922 года.

Преследуя недобитые остатки белогвардейского отребья атамана Коршунова, прославленный и непобедимый отряд чоновцев Воликова вышел к паромной переправе, где банда намерена была ускользнуть от мести трудового народа. (Описание боя у переправы опускаю. – Авт.). В тот миг герой-чоновец (фамилия прадеда. – Авт.) углядел на берегу группу баб в количестве двенадцати душ. С десятком своих орлят он окружил банду. На допросе бабье созналось, что они есть паразитки-монахини, окопавшиеся в скиту на противолежащем острове. В этом скиту они укрывали кровавых бандитов Коршунова и его самого, и перевязывали им раны. А сейчас умышляли скрыться, пройдя подземным ходом, известным им, под протокой. Не вышло! Революционный суд свершился над ними.

Воликов»

Приложено было к рапорту прошение мещан города N (фамилию опять же не хочу называть) о выдаче им для погребения тела дочери Наталии, пятнадцати лет отроду, бывшей послушницей Преображенского скита. Через весь лист извивалась синюшная резолюция командира Набиулина: «Отказать».