Странные вещи

Когда они, наконец, нагнали Уиллита, оказалось, что браконьер пристально смотрит на глубокие тени, отбрасываемые большим валуном.

– Что там, босс? – осведомился Гриб, останавливая повозку.

В тени что-то шевельнулось и зашипело. Лошади зафыркали и замотали головами.

– Что там такое? – спросил Лопата.

– Ты не чувствуешь запаха? – Гриб перешел на шепот. – Если пахнет дохлятиной, а ведет себя не как дохлятина, это может быть только одно: гнусы.

– Кто здесь? – крикнул Уиллит.

Безжизненный голос, ответивший ему из тени, звучал так, будто кто-то катал камешки по сковородке.

– Зачем ты вызвал мою госпожу?

Тварь высунула на свет низко опущенную голову, царапая землю когтистой лапой. Когда-то это был барсук. На клочках меха, не запачканных кровью, виднелись полосы. Заскорузлая морда ощерилась в вечном рыке, обнажив верхние клыки. Нижняя челюсть была сделана из согнутой пилы. Грудную клетку заменил помятый чайник.

При виде такого чудища лошади, хрипя, взвились на дыбы. Гриб и Лопата ласково уговаривали их и цокали языками, пытаясь успокоить, но лошади продолжали пятиться и толкать повозку. На каменистом откосе тяжело груженная повозка качнулась и накренилась. Ящики задвигались вокруг Клевер, только кожаные ремни и собственная тяжесть удержали их на местах.

– С тобой я не желаю разговаривать, – заявил гнусу Уиллит. – Согласен говорить только с самой Штопальщицей. Она меня знает.

– Она знает, что ты вор, – проскрипело жуткое создание.

– Я и не отрицаю этого, – сказал Уиллит, почесывая затылок. – Зато у меня есть то, что она ищет. Скажи ей, пусть придет. Если она снимет проклятие, то получит, что хочет.

– Госпожа ничего от тебя не хочет.

Лошади жалобно ржали, дергали окровавленные удила, сталкивались головами. Диковины двигались все ближе к животным, казалось, они наслаждаются их паникой. Грязь мешалась с конской мочой, лошади пятились, тянули и рвали упряжь. Повозка, которую они подталкивали все ближе к придорожным валунам, качнулась и накренилась. Видя, что происходит, Клевер всем весом навалилась на решетку, надеясь опрокинуть клетку.

– Я раздобыл лягушку, – сообщил Уиллит. – И Клевер Элкин в моих руках.

– Это невозможно, – сказал гнус.

– Смотри сам, – ответил Уиллит.

Барсук подковылял к задней части повозки и, поднявшись на задние лапы, посмотрел на Клевер пустыми глазницами. Она ясно видела его во всех устрашающих подробностях. Казалось, кто-то сделал этого зверя в приступе ярости. Его задние лапы крепились к позвоночнику коваными вилками, а липкая шкура была прикручена к остову проволокой.

Гриб изо всех сил старался не дать лошадям опрокинуть повозку.

– Хочешь, я пристрелю его? – спросил Лопата.

– Нет! – испуганно выкрикнул Уиллит.

Барсук резко вскинул голову и заговорил с Клевер.

– Ты она?

Клевер трясло не меньше, чем лошадей, ладони, вцепившиеся в решетку, вспотели, но она заставила себя отвечать смело.

– Я – Клевер Элкин.

– Тише, девочка! – прошипел Ганнибал. – Если Штопальщица сделала такое с барсуком, то что же она сделает с тобой?

– Видишь? Девушка сама признается. Иди и расскажи Штопальщице. Кобальт чуть было ее не забрал. У него есть все части, но собирать головоломку будет Оберн, и это вопрос времени. Пойми, Штопальщица хочет получить лягушку. Ей не понравятся намерения Оберна.

– Если ты лжешь, Штопальщица сотрет твои зубы в порошок и развесит твою кожу на просушку…

– Довольно! Я знаю ведьмин нрав! Беги к ней и расскажи, что у меня есть.

Барсук понюхал воздух, словно запоминая запах Клевер, развернулся и поковылял в темноту. Лязганье его костей о металл растворилось в шорохе чащи.

– Я думал, мы везем девчонку сенатору, – проблеял Лопата. – А от Штопальщицы лучше держаться подальше. Не хочу я с ней якшаться.

К нему обернулся Гриб.

– Тогда слезай и иди домой пешком! Ах ты, тряпка! Никто не хочет иметь дел с этой ведьмой, но раз Уиллит сказал, значит, нужно!

Лопата занялся распутыванием вожжей и только тихо бормотал себе под нос:

– Ох, чую я, все это добром не кончится.

Глава 11. Пробежимся немного

Лошади бежали резво, стараясь поскорее убраться подальше от страшного места. Они набирали скорость, а Клевер казалось, что она медленно погружается в собственную могилу. Трудно было понять, какой конец хуже – или ее забавы ради сожжет сенатор, или Штопальщица развесит ее кожу на просушку.

Девочка судорожно вцепилась в решетку, так что костяшки пальцев побелели. Она отчаянно пыталась найти хоть какой-то выход. И тут она заметила между двумя ящиками сигарную коробку. Она съехала со своего места и теперь удерживалась только хлипким кожаным ремешком.

– Ганнибал, – зашептала Клевер, – вы можете дотянуться до той коробки?

Петух просунул голову в широкую щель между ивовыми прутьями и вытянул шею, приоткрыв клюв от напряжения. Наконец, ему удалось ухватиться за кончик ремня, но сдвинуть коробку с места ему было не под силу.

– Довольно! – Гриб повернулся к клетке, поигрывая ножом. Длинное лезвие скользнуло внутрь, уперлось Клевер в горло. Девочка замерла, чувствуя, как сталь касается бьющейся на шее жилки.