Странный дом, Нимфетки и другие истории (сборник)

– А вот и я, – появился переодевшийся Вулич-старший. – Вперед!

– Я тоже пойду, – привстал было молоденький Гашик.

– Сиди уж! – синхронно рявкнули на него обе нимфы.

– Ну как хотите… – младший Вулич махнул рукой и счел нужным обидеться.

– Пока-пока, – Яблочкин все же чмокнул обеих нимф на прощание, а Любку даже хлопнул по попе. – Приходите еще раз и в большем количестве.

– Как-нидь в другой раз, – сделала книксен Любка. – Эй, Гаррик, поцелуешь на прощание? – перед Хожем стояла красавица Надька. – Может, мы и не увидимся больше.

– Ну, если ты хочешь… – Гаррик встал и прижал к себе деву. Нимфетка, прикрыв глаза, так сильно впилась в него, что Хож едва сумел оторвать ее от себя. От неожиданности он чуть было не встал ногою в тлеющий костер.

– Спасибо тебе, прощай! – махнул рукой сэр Гаррик.

– Прощай, – Надюха кивнула. – Я буду помнить тебя, – и она, уже не оборачиваясь, пошла к Дрону и Любке, отошедшим от костра и компании метров на двадцать. Люба волновалась, опасаясь опоздать на электричку, и что-то недовольно пищала.

– Твой-то брат, Гашик, хорош: на пацанок перешел, – хмыкнул Леня Прен. – Козлина!

– Это не пацанка, это шлюха… – прокомментировал Яблоч. – Хотя целуется здорово, ничего не скажу. Жаль, что они так рано сдернули…

– Ты бы, Антуан, помолчал лучше, – крокодилоглаз, потрясенный поцелуем своей нимфы, раздумывал, не броситься ли следом? Далеко они не ушли… Да только зачем.

– Она тебе хоть минет сделала? – нашел нужным проявить познания Яблоч. – Ну че ты, рассказывай! Эти девки ведь на все готовы.

– Они чудные, чудные, чудные… – только и вымолвил немногословный Хож.

– Да пошли вы все, озабоченные! – и Гашик, осушив чей-то недопитый стакан с портвейном, бросился в палатку. – Слушать тошно!

– А ты не слушай, – хохотнул Яблочкин. – За брата обиделся…

Дрон Вулич честно выполнил свой долг, доведя нимфеток до выхода из леса; оттуда до станции было рукой подать, да и рисоваться с юными девицами на перроне опытный Дрон не желал. Встретишь кого из знакомых, потом расспросами задолбают… С Надькой попрощался чопорно, только пожав ей руку, а вот Любашку снова от души потискал, даже получил от нее по губам за очередную сальную шутку. «Ты мне звони, – кивнула ему хитрая Любка. – Я же тебя сразу полюбила, ты знай!». Вулич важно кивнул: кто сомневается? В него и не такие киски влюблялись. Любка продолжала пищать: «Я сама, Дроша, к тебе в Билибинск приеду, ладно! Позависаем …». Дроныч раскланялся и пообещал позависать. Последний поцелуй милой подружки, тяжкие вздохи… Возвращаясь обратно к палаткам, Вулич, однако, порвал смятую пачку из-под сигарет, где был записан номер Любкиного телефона. Он был парень не промах, хитрющий Дрон, что там, читатель, греха таить.

Спустя десять минут нимфетки уже подлетали к станции железной дороги, где их ждала электричка до нужного им места на Земле. Смеясь и подпрыгивая, они заскочили в последний вагон, тут же обернувшись розовощекими школьницами, гостившими здесь у чадолюбивой бабуси. До отправления еще оставалось минут пять, и наши крошки, не слишком опасаясь, принялись живо обсуждать события минувшей ночи. Пережив такие занятные и опасные приключения, в этот момент они казались себе почти счастливыми; а ведь, может быть, читатель, так оно и было!

Объявили отправление, и девчонки с интересом уставились в окно: они прощались с запомнившимся им сосновским пейзажем, они прощались с еще видневшимся из окна ласковым озером, они прощались с двумя отличными днями и ночами, так чудно проведенными вдали от скучных серых домов в сером поселке, куда они направлялись. Лето только вступало в свои основные права, все еще можно было повторить и не раз. «Как мы их, свинтусов, сделали! – визгнула Любка, снова мысленно пробежав свои приключения, и громко расхохоталась. – Слышь, Надюха, слышь! Этот козел очкастый, мне говорит: ты мол моя маленькая лесная находка, и я влюбился с первого взгляда, а у тебе есть одна маленькая штучка… Представляешь, борзеж?». Наденька, гораздо более искушенная и несколько расстроенная поступком Хожа, вздохнула и ничего не ответила своей младшей подружке. Да и что тут скажешь.

Вернувшийся Дрон Вулич застал возле костерка разброд и шатания. Прен умотал на озеро купаться, он пропустил сегодня рассвет и очень страдал от этого. Яблоч бессмысленно слонялся по полянке, не зная, куда себя деть. Гашик, сидевший у костровища и пивший чай, только завидев лоснящуюся физиономию братца, громко заметил: «За такое сажать надо! Она же, она…» и немедленно куда-то намылился, прихватив с собой ручку и блокнот. Дрон пробовал его успокоить, но был послан очень далеко и без хлеба. «А ты бы поменьше рылом щелкал, и тебе бы, брат, обломилось!» – крикнул старший Вулич вслед младшему…