Странный дом, Нимфетки и другие истории (сборник)

Инфернальная сущность нимфетства не подлежит сомнению. В той или иной мере нимфомания правит всей мужской культурой (ибо женщины ее отнюдь не создавали, а лишь иногда пользовались) и особенно литературой. Короли в легендах и поэмах предлагают своим вассалам победить драконов и завоевать для них юных невест, а позже подключаются к этому завоеванию, собственноручно (это слово неудачно, но что делать?) лишая привезенных невест невинности. По поводу прекрасной и, думается, довольно свеженькой рабыни Ахилл закатил истерику в начале «Илиады» и тем самым позволил Гомеру начать свое великое повествование. Сколько лет было юной Эвридике, когда ее укусила змея, и она в полном расцвете своей прелести оказалась в царстве Аида? Сколько же лет было Изольде, Лесбии, Маэнт, девочкам Ронсара?! Уж, наверное, меньше двадцатки, что бы вы там не шуршали!

А вспомним «Гамлета» великого Шекса: «Офелия, о Боже, помяни меня в своих молитвах, нимфа!» – как видно, и наш славный драмодел не устоял против сексуального очарования английских девчонок. Ну а великий Гете, чем же он уступит Шекспиру в превознесении нимфеток?! Сколько лет Маргарите, которой пленяется Фауст? Дружище Мефистофель точно называет в трагедии ее возраст – «менее четырнадцати лет», а иначе нужна была бы она великому ученому в образе прекрасного юноши!

Эх, что там, читатель… А знаменитые французские короли, принцы, герцоги, виконты, шевалье – кем это они пленялись на протяжении своей многогрешной жизни, кого старались затащить в свои обширные постели, кого делали своими морганатическими женами?! Уж, не нимфеток ли, читатель? Прочти наудалую пару-тройку страниц любого либерального произведения франко-литературы 17–18 веков, и ты поймешь, о чем я говорю! Об одном тебя прошу – не увлекайся чересчур Альфонсом Донасьеном де Садом, пропусти мимо глаз своих его Жюстин, Терез, Эвелин и разнообразных Жюльетт…

Первой русской запечатленной нимфеткой по праву считается Наташа Ростова графа Толстого. Старый хрен, сам соблазнив в 34-летнем возрасте лакомый кусочек Соню Берс, не преминул вставить в свой пухлый романчик-эпопею двенадцатилетнюю нимфетку, которая уже в десятой главе 1-го тома загоняет офицера Бориса в оранжерею и бессовестно его лобызает, нагло намекая на большее… Известна любовь уже весьма зрелого Тютчева к молоденьким и доверчивым «смоляночкам», с которыми приятно поговорить о поэзии, а еще приятнее забраться в постель. Мы уж не говорим здесь о ловеласах Давыдове, Пушкине, Тургеневе и прочих Крестовских… Сей список законно продолжает Теодор Достоевский с нимфеткой Матрешей, нагло соблазнившей в «Бесах» Николя Ставрогина; а вспомнив мелькание девочек-подростков в ранних романах русского нимфолептика, нам многое станет понятней.

Льюис Кэрролл – по мнению Набокова, «викторианский нимфетолюб и педераст» – также приложил руку к доминированию нимфетства в литературе, создав два весьма сомнительных произведения с главной героиней Алисой, худой, костлявой, но жутко привлекательной нимфеткой. Алиса соблазняет на своем пути едва ли не все и всех в подземном и зазеркальном королевствах; жертвами ее коварства падают Мартовский Заяц, Бармаглот, Чеширский Кот, Болванщик и даже мирный Белый Кролик. Ну а самой подруге оксфордского профессора было всего десять лет, и остается удивляться, как же изобретателен был в общении с ней хитроумный Льюис. В англо-литературе его, правда, опередил поэт Эдгар Поэ, поимев, между объяснением математических формул, свою кузину Вирджинию, когда девочка находилась на переходе к 14 годам. После страстного романа с ней, скандальной женитьбы и, увы, преждевременной смерти очаровательной жены он поддерживал свою гибельную страсть посланиями к Эннабель Ли, Линор и Улялюм.

Однако, что же сами нимфетки?

Слово им было впервые предоставлено в романах де Сада, однако знаменитый романист, часто обвиняемый при жизни в содомских грехах, не четко различал настоящих нимфеток и просто юных греховодниц, которые смешанно присутствуют на страницах его нескучных романов. Владимир Набоков, автор, которого проблема нимфетства волновала всю жизнь, произвел выводок запечатленных «юных демонов в обличии невинных девочек» в своих текстах вроде «Камера обскура», «Лолита», «Ада, или Страсть»… Нимфетка Лолита, сработанная гением Наба в 1954 году, выскочила из великого романа и, покорив и закоренелых распутников, и мирных обывателей, и честных педагогов, и грозных мужчин с пристальными взглядами, запрыгала в своих коротких трусиках, купленном Гумбертом бюстдержателе, где еще нечего было держать, по страницам иных книг, кинолент и журналов. Ошарашенные Кубрики, Тинто Брассы и доморощенные Пичулы принялись на свой лад тиражировать ее «нежность», и – Нимфетка правит бал! Увы, и ах…