Странный талант Винни

Они встретились на полпути до вершины. Сердце Винни громко стучало от волнения. В конце концов, перед ней стоял мальчик на три года старше, и она не знала о нём ничего, кроме имени.

– Привет! – небрежно бросил он. – Твой младший брат отличный почтальон. А сестра явно прочла моё письмо. Меня зовут Робин!

– Винни. Но об этом тебе уже рассказал Генри.

– Да, он очень любезно меня с вами познакомил… Надеюсь, ты не против? – Парень засмеялся, и Винни увидела, что зубы у него белые, но немного кривые, и это даже добавляло ему симпатии. А на подбородке у него Винни заметила несколько красных пятен, которые вполне могут превратиться в прыщи. Ну и пусть. Слишком красивые мальчишки ей никогда не нравились.

– Пошли туда! – кивнул он в сторону, и Винни увидела, что слева, чуть ниже от того места, где они стояли, сереет гладкая плоская скала с глубокими полукруглыми впадинами.

– Ух ты! Там можно кататься? – Винни с трудом верила своим глазам. Это же настоящий каток! Такой гладкий!

– Можно! Это моё любимое место! – На слове «любимое» его голос сорвался на фальцет.

Так вот что имел в виду Генри, когда говорил, что Робин иногда «пищит». У него ломается голос! Ничего страшного. У Арчи Миллера тоже ломался голос, и миссис Вашингтон рассказала всему классу, что это значит, и никто больше не смеялся.

Они пошли вниз, и Винни перехватила скейтборд поудобнее, чтобы не отстать. С каменной плиты было хорошо видно Сесилию. Она стояла по колено в воде, а Генри в синих трусах прыгал перед ней, встречая волны. Сесилия стояла к ним спиной и ни разу не обернулась.

– Отчасти холм размыло море, отчасти помогли жители и отдыхающие, когда Туллиморс-Энд ещё был морским курортом. – Парень коротко усмехнулся.

Винни бесстрастно на него взглянула:

– Это смешно? Над чем здесь смеяться?

– Нет, извини. Глупости, понятно только местным. Смотри! Когда поднимаются волны, самые нижние впадины заполняются водой. Но с пляжа этого не разглядеть.

– Круто! – Винни подошла ближе к впадине и, наклонившись, погладила камень. – Какой гладкий! И песка совсем нет!

– Песок сдувает ветром.

– Красота! Поехали! – Она бросила на каменную плиту скейтборд и вскочила на него.

Бок о бок они объехали все семь впадин, такие непохожие друг на друга. Одни оказались более мелкими, другие более глубокими, с крутыми стенами и пологие, круглые и овальные. Когда Винни устала, они сели на край ближайшей впадины и заговорили о переворотах и прыжках, о трудном покрытии и о лёгком ходе…

– Теперь я ещё меньше понимаю, почему в городке почти никто не живёт, – пожала плечами Винни, когда они опять встали на скейтборды. – Дедушка говорит, что однажды все перессорились: приезжие, отдыхающие, владельцы гостиниц и магазинов. Ты ничего об этом не знаешь?

– У тебя ненадёжный источник информации, – с усмешкой отозвался парень и сделал переворот. – Я не живу в Тулли, только иногда приезжаю сюда на каникулы. Когда всё началось, я был совсем маленьким.

– Не понимаю: ведь всё побережье усеяно такими городками. Когда магазин закрывается, приезжают другие люди и снова его открывают.

– Не знаю. Валлийцы невероятно упрямы! – фыркнул Робин.

Винни попробовала изобразить высокий пируэт, и у неё получилось.

– Ты видел?! – гордо воскликнула она.

– Неплохо! – похвалил её Робин, и Винни расцвела улыбкой. Да какая ей разница, почему люди бросили всё и уехали из Туллиморса! – Слушай, ты можешь продавать билеты на этот природный каток! – весело крикнула она. – В нижних впадинах можно купаться как в бассейнах.

– Вот именно! Солнце нагревает в них воду как в ванне. Может, и хорошо, что повсюду на дорогах знаки, запрещающие проезд. Иначе на этом пляже было бы не протолкнуться. Отдыхающие заняли бы каждый уголок, и нам с тобой негде было бы кататься! В моей школе-интернате круглый год толпа народу, мне этого вполне достаточно для общения.

– Ты учишься в школе-интернате? У вас там только мальчики или девочки тоже?

– Только мальчики. Меня туда отправили предки. Говорят, всё ради того, чтобы я сосредоточился на самом важном и необходимом. Вообще-то меня отослали, чтобы я не мешал родителям ссориться. Я езжу домой раз в год, остальные каникулы провожу здесь, в Тулли, с крёстным. Или путешествую в одиночку.

Винни кивнула. Неприятно, когда при тебе маму и папу называют «предками», но родители Робина, похоже, не слишком заботились о сыне.

– Один мой друг тоже учится в школе-интернате, на севере Уэльса, – сообщила она.

– Да, я слышал о той школе. Моя на юге, в Корнуолле.

– Мне показалось, он отправился туда по своей воле.

Не успев опомниться, Винни выложила Робину о Люке всё, что знала. И то, как ему нравится в новой школе, и то, как сильно она по нему скучает.

– Закрытая школа для мальчиков – не самое лучшее место на земле, – заговорщицки подмигнул ей Робин. – Готов спорить, он не говорит тебе всей правды. – И снова коротко, гортанно засмеялся, и Винни догадалась – это шутка!

– Давай сделаем ещё круг! – предложила она.