Странствия Шута

Закончив стрижку, Эш положил ножницы на стол. Пеструха постучала по блестящим лезвиям клювом, потом решила пригладить собственные перышки.

– Что толку с того, что они не дали ему умереть от Силы, если теперь он умрет от старости? – добавил Эш.

Мне нечего было ответить. Я старался не думать об этом.

А Эш задал новый вопрос:

– И что будет со мной, если он умрет? Я понимаю, плохо думать о себе, когда другой человек страдает, но не думать я тоже не могу. Он был моим учителем и защитником тут, в Оленьем замке. Что будет, если он умрет?

Мне не хотелось думать о таком повороте событий, но я постарался успокоить его:

– Леди Розмари унаследует обязанности Чейда. А ты станешь ее учеником.

Эш покачал головой:

– Вряд ли она оставит меня здесь. Мне кажется, она недолюбливает меня настолько же, насколько был добр со мной лорд Чейд. Она считает, что он был слишком снисходителен. Если он умрет, леди Розмари, наверное, прогонит меня и наберет более почтительных учеников. – И он добавил чуть тише: – А мне останется только то, другое ремесло…

– Нет, – отрезал Шут, опередив меня.

– Тогда, может быть, вы возьмете меня своим слугой? – спросил Эш так жалобно, как мне редко доводилось слышать.

– Я не могу этого сделать, – с сожалением ответил Шут. – Но я уверен, Фитц устроит тебя, прежде чем мы уедем.

– Куда уедете? – спросил Эш, озвучив мои мысли.

– Туда, откуда я явился. Нам предстоит нелегкое и опасное дело. – Он обратил ко мне слепые глаза. – Фитц, я сомневаюсь, что нам нужно ждать, пока восстановится твоя Сила или мое зрение. Думаю, через несколько дней я уже смогу отправиться в путь. Тогда и выступим, не откладывая.

– Эш прочитал тебе свитки, которые я отложил? Или, может быть, Спарк сделала это?

Девочка усмехнулась. Но мне не удалось сбить Шута с мысли.

– От них никакого прока, как ты сам прекрасно понял, Фитц. Тебе не нужны старые рукописи или карта. У тебя есть я. Вылечи меня. Восстанови мне зрение, и мы сможем отправиться в Клеррес.

Я заставил себя промолчать и глубоко вздохнуть. Терпение. Все его мысли – о том, как разрушить Клеррес. И я понимаю его, но и разум, и сердце заставляют меня оставаться на месте, обрекая на мучительное ожидание. Я сомневался, что Шут прислушается к доводам рассудка, но решил попробовать.

– Шут… Ты что, совсем не понял, что случилось с Чейдом и как это сказалось на мне? Я сейчас не рискну прикоснуться к Силе – ни чтобы исцелить тебя, ни чтобы войти в камень самому. Провести тебя с собой? Нет. Ни один из нас не выйдет из камня.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я заговорил громче:

– И я все равно не покинул бы Олений замок, пока не исчезнет последняя надежда получить известие о том, где находится Би в пределах Шести Герцогств. Одаренные сейчас ищут ее. Может быть, Чейд еще поправится и поможет нам поговорить с Шун. Неужели я должен мчаться в Клеррес, плыть на корабле несколько месяцев, бросив Би на милость похитителей, когда в любую минуту из Шокса или Риппона может прийти весть о ней? Знаю, тебе не терпится отправиться в путь. Оставаться на месте и ждать известий мучительнее, чем поджариваться заживо. Но я лучше вытерплю эту пытку, чем брошусь вперед очертя голову и оставлю Би без помощи. А когда мы отправимся в Клеррес, когда мы выдвинемся в поход, чтобы обрушить на них нашу месть, то лучше поплывем на корабле, взяв с собой армию. Или ты правда думаешь, что я могу явиться в далекий город, взять приступом его стены, убить тех, кого ты ненавидишь, и вернуться целым и невредимым вместе с освобожденными пленниками?

Шут улыбнулся, и по спине у меня побежали мурашки, когда он тихо сказал:

– Да. Да, я верю, что мы можем это сделать. Более того, я считаю, это наш долг. Потому что знаю: там, где армия будет разбита, смогут одержать победу убийца-одиночка и тот, кто знает, как у врага все устроено.

– Так дай мне быть убийцей, Шут! Я ведь сказал, мы с тобой обрушим на них нашу месть. И так и будет. Ненависть горит в моем сердце не менее жарко, чем в твоем. Но если твоя ненависть – лесной пожар, то моя – пламя в кузнечном горне. Если ты хочешь, чтобы я разобрался с ними как убийца, позволь мне сделать это так, как меня учили. Грамотно. Верно. С ледяным сердцем.

– Но…

– Нет, послушай. Я сказал, что их кровь прольется. Так и будет. Но не ценой жизни и благополучия Би. Я найду ее, верну домой и пробуду с ней столько, сколько потребуется, чтобы она пришла в себя и смогла пережить мою отлучку. Би – прежде всего. Так что смирись с тем, что месть откладывается, и используй это время с толком. Тебе нужно восстановить силы и здоровье, а я тем временем уже начал восстанавливать старые умения.

Потрескивал огонь в очаге. Эш стоял неподвижно, словно часовой, прерывисто дыша. Его взгляд метался от меня к Шуту и обратно.

– Нет, – сказал Шут наконец. Он был непоколебим.

– Ты что, не слышал ничего из того, что я сказал? – возмутился я.

Теперь уже он повысил голос: