Странствия Властимира

- И, друг, кто легенд о других не слыхал, у того самого легендой стать не получится. Старик говорил о твоем Облаке - и бел, как снег, и по воздуху летает, как птица, и без узды и седла тебя свезет и не тряхнет - помнишь ли, как он под тобой, слепым, ходил? Ни травинки не дрогнет! И Гао его видом не видывал, слыхом не слыхивал...

- Да ты что же,- закралось в сердце Властимиру невероятное,- хочешь, чтобы они меня за того Воина посчитали?..

- А то как же иначе? Что старик сказывал? Явится он не миловать, а карать, а эта роль к тебе как раз и пристала! И старик о том же думки держал - иначе зачем он эту речь повел: чтоб мы ее поняли!

- Но как же меня Гао за того воина примет? - усомнился князь.- Он видел меня и слепым и зрячим...

- А ты начало вспомни: Воина волки тоже сперва смерти лютой предали - и ты для Гао мертв. Даже коль и признает он тебя, поверит, что Воин в тебе к нему сошел. Тут ты его и...

Рат с интересом прислушивался к разговору славян, настораживая обрезанные уши.

- Верно вы думаете, люди,- сказал он,- Если что может нагнать страху на любого из нас, то это видение Воина... Вы вспомните, как тот парень, которого князь прибить хотел, на землю перед ним пал? Он не сознается, а всем и без того понятно, что он коня белого признал и только после понял, что ошибся.

- Так-то оно так,- молвил князь после раздумья.- Да, кроме коня, есть и иные приметы у того Воина. Он богом был, а я смертен...

- Э, а волхвы на что? - хлопнул его по плечу Буян.- Завтра поутру мы с Мечиславом вперед поскачем, приготовим тебе встречу достойную. Не сомневайся - для такого случая лес даст тебе силушку и земля пособит!

- Это правда? - вскрикнул до сей поры молчавший Мечислав.- Ты берешь меня с собой, Буян?

- А то как же - надо тебя в дело пускать, пока не поздно! На том и порешили.

Поутру, еще рассвет не встал, становище волков пробудилось. На север уезжали двое всадников из трех гостей-людей, а на восток и юг отправлялись гонцами к соседям Рат и несколько молодых псоглавцев - собирать отряд для большого похода на север. Остающийся пока не у дел Властимир не хотел усобицы, но его никто не слушал.

Буян и Мечислав горячили коней, торопясь в леса. Под копытами жеребцов стелились степи, прорезанные извилистыми речками и покрытые пятнами рощиц. Их становилось все больше и больше, и, когда внизу на исходе третьего дня пути показалось похожее на море зеленое покрывало лесов, всадники спустились под кроны родных деревьев.

Степи подходили вплотную к южным границам Резанских земель, а потому Буян с Мечиславом сразу же оказались в родных для князя местах.

Резанские леса - места буйные, нехожалые. Средь местных жителей ходят легенды, что еще до того, как поселились здесь их предки, тут уже жили какие-то люди, что потом ушли не то на восток, не то дальше на север, где и сгинули в болотах. До сей поры в глухих углах Мещерских болот по ночам мерцают огни и слышится не то молитва, не то пение на непонятном языке. И лишь колдуны да ведьмы немного знают истину.

Заповедные леса зорко следили за двумя всадниками, что пробирались такими глухими тропами, словно желали заплутать. Темно-серый и золотисто-рыжий кони ступали по толстому ковру опавшей листвы бесшумно, как тени.

- Чуешь ли, Мечислав,- позвал Буян.- Лес - как раз такой, как тот, где мы с Ягой-воительницей повстречались,- дерева, тропка вьется, будто манит за собой, а тишина?.. Ты слышишь, какая тишина?

Юноша обернулся стремительно - ему померещилось, что что-то блеснуло позади. Но в чаще, которую они только что проехали, царил полумрак, какой всегда бывает в таких местах, когда снаружи светит солнце.

- Ты чего? - заметил его дрожь Буян.

- Будто шел кто за нами,- ответил Мечислав,- потом приостановился огня высечь, да я свет заметил. А он... пропал!

- Нет там никого, а впрочем... лес-то сей заговоренный, все может быть.

Тропа уводила всадников все дальше во тьму. Снаружи, верно, только начинал спускаться вечер, а тут уже была такая темень, что хоть глаза выколи. Кони волновались и шли вперед мелкими шажками.

Отчаявшись сдвинуть лошадей с места во тьме, всадники спешились и взяли их под уздцы, ведя в поводу.

Тропа словно нарочно испортилась - под ноги сразу стали попадаться коряги и оставленные дождем ямы-промоины. Люди и лошади спотыкались. Несколько раз шедший впереди Буян натыкался на деревья, выраставшие внезапно поперек тропы. Раз или два упавшее бревно перегораживало им путь, сухие корявые сучья цеплялись за одежду людей и гривы лошадей. Всякий раз ожидавший явления лешего Мечислав еле сдерживался, чтобы не вскрикнуть с перепугу.

Они прошли так едва десяток саженей, когда Буян остановился. В темноте только выделялась его светлая рубашка, взлохмаченные волосы и сверкающие зубы.

- Не пойдет так,- сказал он,- при такой темени мы заплутаем и до осени не выйдем на Резань...

- А вы и так на нее не выйдете!

От раскатов неожиданного низкого хрипловатого голоса, что раздался над их головами, славяне чуть не присели, а их лошади забились, обрывая повода. Буян и Мечислав повисли на мордах жеребцов, с трудом усмиряя их.