Странствия

Замысел моего дяди не увенчался тем успехом, на который он рассчитывал, дело, напротив того, обернулось совсем в другую сторону, ибо примерно после полутора лет моей службы у этой сеньоры со мной произошел некий случай, подвергший жизнь мою столь большой опасности, что, дабы остаться в живых, я вынужден был, спасаясь с крайней поспешностью, в тот же день и час покинуть дом моей госпожи. И вот, когда я шел, сам не ведая куда, ошеломленный всем пережитым мною, словно человек, взглянувший смерти в глаза и думающий, что она следует за ним по пятам, я вышел на Каменную пристань, где увидел каравеллу из Алфамы, следовавшую с конями и багажом одного фидалго в Сетубал, где из-за чумы, свирепствовавшей во многих местах королевства, пребывал в это время со всем двором король дон Жоан III ^{4}, да восславится его святая память! Я сел на эту каравеллу, после чего она вскоре отвалила от причала, но уже на следующее утро, когда мы находились на траверзе Сезимбры, на нас напал французский корсар и, взяв на абордаж, высадил к нам пятнадцать или двадцать человек своего экипажа, которые, не встречая с нашей стороны ни протеста, ни сопротивления, завладели судном и, захватив весь груз, стоивший более шести тысяч крузадо ^{5}, пустили каравеллу ко дну. Нас, спасшихся от гибели, числом семнадцать, французы, связав по рукам и по ногам, перевели на свой корабль с намерением продать в Лараше, куда, по их словам, они направлялись с грузом оружия, намереваясь сбыть его маврам.

После того как во исполнение этого намерения они прошли с нами тринадцать дней, угощая нас все время изобильными ударами плетью, им посчастливилось на четырнадцатый день, перед заходом солнца, приметить парус; всю ночь они преследовали этот корабль, руководствуясь его попутной струей, что было не в новинку этим старим морякам, наторевшим к своем искусстве, пока не нагнали на исходе второй ночной вахты и, дав по нему залп из трех пушек, взяли весьма отважно на абордаж. Хотя при обороне судна (оно было португальским) нашими было оказано некоторое сопротивление, последнего не оказалось достаточно, чтобы предотвратить высадку французов. Убито было шесть португальцев и десять или двенадцать рабов.

Судно это было весьма красивым трехмачтовым кораблем, принадлежавшим купцу из Вила-до-Конде по имени Силвестре Годиньо, каковой корабль другие лиссабонские купцы зафрахтовали на острове Сан-Томе для перевозки большой партии сахара и рабов. Несчастные ограбленные, оплакивавшие свою злополучную судьбу, расценивали свою потерю в сорок тысяч крузадо. Как только корсары увидели себя обладателями столь богатой добычи, они изменили свое первоначальное намерение и взяли курс на Францию, забрав с собой несколько наших, чтобы они помогли им управляться парусами на только что захваченном судне, остальных же, среди которых были особенно пострадавшие от побоев, они приказали выбросить ночью, нагих и босых, на берег у Мелидес. Эти несчастные на следующий день добрались до Сянтьяго-де-Касена, где местные жители весьма заботливо снабдили их всем необходимым, особенно же пеклась о них одна местная сеньора донья Беатрис, дочь графа де Вильянова и супруга Алонсо Переса Пантохи, коменданта и губернатора помянутой крепости.

После того как раненые и больные понравились, каждый из них пошел туда, где, как ему казалось, он вернее всего может добыть средства к существованию, а я, горемычный, вместе с шестью или семью другими такими же обездоленными, направился в Сетубал, где судьба мне улыбнулась: я попал к одному из придворных магистра ордена Сант-Яго ^{6}по имени Франсиско де Фариа, у которого прослужил четыре года, в награду за что он передал меня в качестве камердинера самому магистру ордена, и у этого последнего я прослужил еще полтора года.

Но так как жалованья, которое и те времена принято было давать в домах вельмож, мне не хватало для прожития, я решил сесть на корабль и отправиться в Индию хотя бы с малыми средствами, предоставив себя на милость судьбы, что бы она мне ни уготовила — лихо или благо.

Глава II

Как я покинул родину и отправился в Индию и о событиях, происшедших с армадой, на которой я находился