Страшное проклятие (Шедевр и другие похождения Эдика. Утриш.)

Иди, попробуй уснуть. А с этими завтра разбираться будем. Дулю удалили, Немца удалили и этих удалим.

Мы повернулись и ушли, несмотря на то, что нам пытались что-то возразить.

Слава забрался к себе в палатку, а я сидел, спокойно наблюдая за тусовщиками. Они оживленно обсуждала наш визит. Но обсуждение сводилось к тому, стоит ли сыграть «прощальную песню». Решили, что лучше не связываться и разошлись.

Весь следующий день Кирилла не было видно. Слава даже поинтересовался у меня, куда делся Кирилл.

Я пошутил, сказал приятелю, что Кирилл, прячется, боится, что мы придём, удалять его отсюда будем. Не знаю, боялся ли на самом деле «главарь тусовщиков» разборок или просто ходил за продуктами, но вечером барабанщики дружно потянулись к четвёртой щели.

Ну и правильно, там им будет спокойней.

До конца сезона у нас никто не барабанил и не шумел по ночам.

Вновь приезжающие отдыхающие удивлялись ночной тишине. Слава быстро сообразил, что на этом можно неплохо сыграть. Он рассказывал всем, что это он разогнал наркоманов. Его щедро угощали, поили вином.

Оказалось, многие отдыхающие из-за ночного шума в прошлые годы меняли место стоянки, уходили отсюда во вторую лагуну или уезжали раньше времени домой.

Только мне не понятно, почему не вмешивались, не пытались прекратить весь этот шум. Боялись, наверное, связываться с наркоманами.

* * *

Несмотря на то, что, по мнению многих местных добропорядочных граждан, на Утриш съезжаются самые разные беспутные люди, «всякий сброд», криминальные разборки случаются здесь очень редко.

За пару лет можно припомнить драку двух наркоманов, когда одного из них прошлось отправить в больницу, да глупую историю с участием Саши-рыбака из Анапы.

Почти всё лето Саша жил на Утрише, а зимой приходил сюда иногда, чтобы выпить с постоянными жителями Утриша да порыбачить.

Рыбалка была страстью Саши. Зимой он с мужиками ставил сети, а летом его особенно привлекала подводная охота. Саша имел специальное снаряжение и ружье с гарпуном для охоты на крупную рыбу.

Ружьё было гордостью Александра. Он с удовольствием всем показывал его.

В июле около стоянки Саши-рыбака остановились братья из Питера. Выпивал как-то Саша с одним из братьев и, как обычно, принёс своё ружьё, стал хвастаться им.

Посмотри, твердил пьяный Саша, какая мощь, какая сила.

Но на питерца ружье не произвело впечатление.

Это ерунда. Видели мы вещи и покруче.

Нет, ты посмотри, требовал Саша, тряся ружьем перед ленинградцем, один гарпун чего стоит. Такой мощи ты ещё не видел.

И ружьё ерунда, и гарпун ерунда.

Тогда оскорблённый Саша зачем-то направил ружьё на собутыльника и почему-то нажал на спусковой курок. Гарпун вылетел и вонзился в щёку спорщика, проткнул её, застряв в головном мозгу.

Так Саша показал мощь своего оружия, но чего он добился этим?

Пострадавшего отвезли на катере в больницу в Анапу. Непримиримый спорщик чудом остался жив, ему потребовалась дорогостоящая нейрохирургическая операция и длительный восстановительный курс.

После кровавой охоты на соседа Сашу-рыбака я на Утрише больше не видел: кто-то говорил, что он собирает деньги на операцию, кто-то что Саша скрывается от правосудия и мести брата пострадавшего человека.

* * *

А в конце августа у нас появилась группа сатанистов. Их можно было распознать по расписанной одежде с символом трех шестёрок.

Но вели они себя тихо, обособленно. Правда, ночью таскали какие-то баклажки и что-то жгли, вероятно, проводили ритуал. Впрочем, это никому не мешало, никто не пострадал, никто на них не жаловался.

Пробыв несколько дней на Утрише, сатанисты незаметно покинули нас.

Но оказалось, что их присутствие способно оставить след и в моём подсознании.

В ночь их исчезновения мне приснился жуткий цветной сон.

Поймали будто сатанисты девушку-нудистку на пляже, отвели в лес, привязали за руки и за ноги к деревьям и под ритуальную барабанную дробь принялись сдирать с неё кожу.

Я обычно не помню своих снов, цветные сны мне почти не снятся, но в этот раз всё проплывало передо мной отчетливо, в ярких красках. Словно наяву я видел мучения жертвы, кровь, содранную кожу, которую сатанисты повесили на дереве сушиться. Весь процесс происходил перед моими глазами, я видел, как сатанисты копались во внутренних органах полуживой девушки, но почему-то не мог вмешаться, помочь симпатичной нудистке. Я видел, как умирает человек, видел агонию жертвы.

Проснувшись в холодном поту, я ещё долго не мог прийти в себя.

* * *

И всё же на Утриш меня тянет. Есть на свете места, обладающие удивительной притягательной силой. Объехав всё черноморское побережье, я не нашёл другого, более близкого, интересного для себя места. Кто-то в поисках свободы и душевного комфорта идёт в секту, кто-то в лес, кто-то в горы, а меня тянет на юг, на море. Сижу, пишу эту книжку и думаю об Утрише, хочу побывать там снова.

Я понимаю его постоянных жителей с их глубочайшей потребностью быть полностью свободными, но сам никогда не стану отшельником или сектантом.