Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

Постоянная борьба – естественное сопровождение истории. Пока борьба происходит в конкурентном политическом мире, густонаселенном, противоречивом, вероятность полного самоуничтожения страны низка. Когда же этот мир превращен в пустыню, очищенную от микробов – и от жизни, то борьба перемещается в саму систему. Что мы, собственно, и наблюдаем.

То вдруг запахнет гарью; Черкесова вытащат за вихор из-под чекистского ковра, устроят нагоняй, чтобы не жег понапрасну спички в опасном месте, – и тут же повысят в звании, назначат главой Государственного антинаркотического комитета: не обижайся, парень, мы шутя. А генерал Бульбов – сидит.

То вдруг полыхнет в деньгохранилище; силовики начнут сжимать огневое кольцо вокруг министра финансов Кудрина. А замминистра Сторчак – сидит.

То Шварцкопф расскажет «Коммерсанту», как рейдерски захватывает бизнесы под господина Сечина; и ясно, что юноше пообещали хороший заказ, если он поможет кудринскому клану отомстить. А потом оставляют и без бывших покровителей, и без обещанного заказа. То Генпрокуратура отменит постановление Следкома о несчастном Сторчаке, то Следственный комитет отменит решение прокуратуры… Война всех против всех. На фоне торжества административной демократии.

Одно хорошо – городу и миру показали: нет прямой и гарантированной связи между личной свободой и налаженным бытом, между независимостью и обеспеченностью; утешаться мыслью о всесильных законах вольного рынка, который сам собою обеспечит нам реальную демократию, больше не приходится. Ничто не делается само собой. И раз в четыре года тоже не делается. Надо работать. Изо дня в день. Над страной, над ее настоящим. В противном случае будущее покажет нам ту самую «государственную дулю», которую, по счастливой оговорке Юрия Лужкова, сформирует «Единая Россия».

Лужков, конечно же, поправился. Сказал: да нет же, Государственную думу! Но осадок остался.

Каудильо ВВП

На неделе между 10 и 16 декабря. – Путин назвал Медведева. Медведев назвал Путина.

У чекистов собственная гордость и собственное понимание общей цели. Политика для них – не вольная игра общественных страстей, а холодно спланированная спецоперация; где-то в тайных бумагах уже четко прописан финал, определены этапы, посчитаны средства. Но чтобы враг не догадался, не смог предупредить удар, нужна дозированная информация, она же информационное прикрытие, система ложных ходов, обманок, лисьих уловок: бежим налево, хвостиком машем направо.

Так была организована думская кампания, так будет строиться президентская. По дороге ко второму декабря как следует пугнули сопредельный мир. Нагнали страху на родимых либералов. Помахали в воздухе красным флагом с черными разводами, намекнули на свастику. После этого предъявили симпатичного Медведева, и публика вздохнула облегченно: кажется, сажать не будут. Вопрос о том, как нам быть с демократией, что делать с существующей Системой, не возник; меньшинство запугивали с таким превышением необходимой обороны, так сжимали в мертвой хватке, что любое отступление, хотя бы на полшага, любое понижение давления, хоть на пол-атмосферы, вызывало чувство благодарности и успокоения. Преемнику на следующий же день пришлось прогнуться и гарантировать Системе: он ни на что всерьез не претендует, принимает правила игры, предложит Путину стать премьером и готов рассчитаться на первый-второй. То есть быть младшим и вторым при старшем – и первом. Но даже это не сломало впечатления; лучше уж такая неустойчивая, переходная система, чем тоталитарный монолит.

В полной мере разделяя общие пристрастия умеренных либералов, ничего не имея против преемника лично и даже сочувствуя ему, все же не могу не спросить: а это будет переход откуда – и куда? Из эпохи монолита в эпоху постепенного высвобождения? Или никуда из ниоткуда? Тогда это не переход, а снова бесконечное балансирование над полной бессмыслицей чекистской политики, неважно, мягкая она или жесткая. Если мы готовы медленно, без потрясений двигаться вперед, к ответственной свободе граждан, то – давайте. В потрясениях никто не заинтересован, ни мы, ни вы. Да, на этом неспешном пути нас ждут испытания и противоречия; нам будут ставить подножки; нам придется падать; но мы научимся вставать, отряхиваться и возобновлять движение. Если же это будет еще одна дымовая завеса для пролонгации самодостаточного чекизма, то увольте. Не потому, что спецслужбы плохи сами по себе. А потому, что они сами по себе не бывают. Не их это дело, политика. Не их это тема – мера нашей свободы. Их тема – мера нашей безопасности. Как мы ее понимаем. А не как им заблагорассудится.