Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути

– Видимо, это лучшее, на что я могу надеяться.

Нел обнимает сестру, прижимается своей заурядной бледной щекой к ее щечке, розовой, как бутон. Они молчат, понимая, что все лучшее, на что Аша могла надеяться, у нее уже было, в доме у Плакучих Ворот.

Матушка Магнус работает и живет в длинной узкой комнате, в ветхой заброшенной пристройке, вклинившейся между двумя домами побольше. Ее кровать и умывальник в дальнем конце, а мастерская и лавка впереди. Посередине – обветшалая кухонька. На вид Магнус – вылитая ведьма, горбатая и скрюченная, с шаркающей походкой. Пол-лица у нее покрыто шрамами, вторая половина пока довольно гладкая. А вот волосы ее удивляют: белые, как серебро, длинные, мягкие, густые и пышные, они заставляют думать, что матушка знавала другие времена. От нее пахнет лавандой.

Нел поднимает бутылку и банки, потом снова ставит вниз. Она перебирает стопки исписанных пожелтевших листов в коробках на скамье – это рецепты и заговоры, которыми торгует Магнус. Дожидаясь, Нел нетерпеливо раскачивается вперед-назад, рассеянно таращит глаза на сушеные травы, свисающие с низкого потолка.

– Стой смирно, пока я ворожу, детка, – голос у нее нежный, медоточивый, глубокий.

– Я опоздаю. У меня еще письмо для жениха.

– Магия не терпит спешки, дитя. Поспешное колдовство – это небрежное колдовство. А небрежное колдовство – это опасное колдовство.

Матушка Магнус указывает на изуродованную половину лица, потом берет ступку и пестик и всецело отдается перемалыванию трав. Когда-нибудь Нел расспросит ее, что тогда произошло, но она понимает: сейчас не время. Спины мудрой женщины всем видом показывает, что ей не до расспросов. С сухим потрескиванием размолотые ингредиенты сыплются в бутылку сквозь узкое горлышко, с бульканьем льется следом пурпурная жидкость. Магнус закрывает бутыль пробкой и запечатывает черным воском. Она протягивает снадобье Нел, а та, в свою очередь, отсчитывает пять золотых четвертаков в морщинистую ладонь.

– Благодарствуйте, Матушка, – говорит Нел.

Этот настой для Аши, чтобы ускорить зачатие. Далита убеждена, что совсем скоро ее дочь прочно войдет в жизнь Вице-короля.

Нел ловит себя на том, что рассматривает разрушенную щеку Магнус, и от смущения вдруг выпаливает:

– А моя мать к вам когда-нибудь приходила?

Магнус мотает головой. Если вопрос ее и удивил, она не подает виду.

– Никогда. Хотя уж если кто-то из женщин и должен был бы искать моей помощи, так это она.

– Зачем? – Но Нел кажется, что она знает ответ.

Магнус усмехается:

– Ну как же, за снадобьем от смертельного врага женщин.

– От времени. – Нел кивает, слегка улыбается, радуясь, что ее-то не коснется тревога и страх потерять красоту.

– Уж если есть на свете женщина, которая нуждается в зельях – уж если есть женщина, которая бы металась в поисках часов души или чего-то подобного…

– Часы души?

– Похищают жизнь – лучше молодую, и все, что с этим связано. Если все сделать правильно, они смогут подарить тебе вторую жизнь, возможно.

– Возможно?

– Я ни разу не видела, чтобы все было сделано правильно. – Магнус потирает лицо и отворачивается. Больше она ничего не скажет. – Пока, Нел.

Нел выходит на улицу и направляется в богатую часть Брейкуотера, где дома стоят у подножия гор, и тут вспоминает, что забыла поговорить о Карин и ее беде. Ничего. Послезавтра у нее будет времени хоть отбавляй.

Вице-король, занятый подготовкой к свадьбе, весь день не появлялся в залах совета. Управление городом может подождать, все равно народ радостно ожидает праздника и никто не обращается с жалобами. Таверны распахнули двери и предлагают дармовую выпивку – благодаря толстому кошельку Вице-короля – и бордели тоже обслуживают бесплатно (только не девочки Далиты – в их жизни ничего не меняется). На улицах слышится смех и веселые дружеские разговоры. Перебранки и скандалы отложены на время, долги прощены и забыты, пусть всего на несколько дней. Город кутит, забыв о бдительности.

День постепенно превращается в лиловый вечер, когда Нел обнаруживает, что кованые ворота дома Вице-короля заперты. Она достает из кармана отмычку (ее подарил Чуток), и в мгновение ока замок, радостно звякнув, открывается. Девушка входит и неторопливо бредет по дорожке, ведущей чуть вверх к оштукатуренному и облицованному гранитом зданию. Большой дом на двадцать спален занимает один человек и два его лакея. Скоро к ним присоединится Аша, а у Аши скоро будут дети. Нел мечтает о том, как уйдет из дома у Плакучих Ворот и будет нянчить Ашиных малышей.

Тропинка вьется среди буйных зарослей, растительность вокруг дома напоминает настоящие тропики, да и воздух здесь горячий и влажный. Пахнет гниющими стеблями травы и чем-то непонятным. Нел мимоходом думает, что саду нужен уход, удивляется, почему тот, кто так щедр и не жалеет денег для горожан, кто так заботится о чистоте и порядке в городе, почему он так запустил собственный дом. В траве, за деревьями и кустами, что-то движется, и спина у Нел прямо-таки гнется под тяжестью взглядов невидимых глаз. Девушка прибавляет шаг.