Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути

Каменная лестница, ведущая в дом, грязно-белого цвета (никто не моет и не подметает ее ступени), а кое-где грязь забилась в глубокие извилистые трещины, и они стали похожи на вены, наполненные черной кровью. Нел проходит по ним на цыпочках, останавливается перед парадной дверью. Подняв руку, она стучит – и от толчка дверь тихо отворяется.

– Добрый вечер, – подает она голос.

Вокруг только тишина. Она входит в обширный вестибюль. Пол выложен черными и белыми плитками, как шахматная доска, справа и слева вверх поднимаются две лестницы, между ними – на необычном месте – камин, в нем не горит огонь, и только ветерок, повеявший из-за ее спины, шевелит остывший пепел. Слева и справа резные двери, покрытые серо-голубой краской, с золотыми филигранными украшениями вокруг ручек. Нел выбирает левую. Гостиная пуста, в ней царит тишина, воздух затхлый. Она идет дальше и находит еще дверь, на этот раз непарную. Толкнув, Нел открывает и ее: комната заставлена книгами, а в дальнем конце два кресла (с изогнутыми подлокотниками, тонкими ножками и вытертой обивкой), стоят наготове. Перед каждым серебряная чаша. В чашах собралась пыль: две основательные горки серой пыли. При ближайшем рассмотрении оказывается, что там есть и мусор, что-то похожее на змеиную чешую. На изящном столике между креслами два оловянных кувшина, наполненные водой, а за креслами ворох одежды: ливреи двух прислужников вице-короля.

Нел сует руку в карман и трогает пальцем толстую бумагу Далитиной записки. Сердце у нее – как жаркий молот, но его ритм постепенно становится увереннее, будто отмечает каждую секунду, проведенную здесь. Нел пятится, оборачивается и замечает то, чего не приметила сразу: занавешенную нишу. Не раздумывая она шмыгает за портьеру и останавливается, затаив дыхание.

Здесь тесно и никого нет, кроме нее, узкой заставленной полки и сундука, морского сундука. Крышка поднята, какая-то материя свешивается через край. Нагнувшись, Нел, вытягивает одну из тряпок: это платье, старое, грязное, с разводами угольной пыли на подоле. Еще платье и еще. Старые, такие выношенные, будто владелицам не на что было купить обновку. Всего их одиннадцать. На полке стоят бутылки. Большие склянки, длиной в половину ее руки. Нел насчитывает двенадцать, и только дна из них пуста. В остальных клубится красно-серый туман, кажется, он так и льнет к стеклу, стремясь выбраться наружу.

Внимание Нел привлекает звук шагов. Шаги и бормотание – различить слова невозможно, но голос звучит уверенно. Прижавшись глазом в щелке между портьерами, она видит, как Вице-король, к ней он повернулся спиной, решительно подходит к креслам с чашами и кувшинами. Охая и кряхтя, как старый дед, он опускается на колени и аккуратно переливает содержимое кувшина в чашу, не переставая что-то шептать.

Поднимается туман, он образует высокую колонну, а та принимает очертания человека. Вице-король подходит к другой чаше и, пока первая фигура, мерцая, затвердевает, проделывает то же во второй раз. Он поднимает голову, и Нел видит его лицо: это Вице-король, да, она узнает каждую черточку, но до чего же старый, куда старше, чем представляется. Глубокие морщины бороздят лицо, бугристое от пятен и бородавок, обезображенное злобой. Нел, понимая, что времени у нее совсем мало, выбирается из ниши и проскальзывает в открытую дверь.

Когда ей удается выбраться из дома, во рту у нее совсем сухо, а горло перехватило. Внезапно дохнувший ветер выбивает дверную ручку из ее онемевших пальцев и захлопывает дверь. Нел привычна к небольшому колдовству, мелким заклинаниям, что служат подспорьем в работе, безобидным фокусам. Но то, что сделал – делает – Вице-король, не поддается ее пониманию. Она сбегает вниз по выщербленным ступеням, слыша, как за спиной снова хлопает парадная дверь и шаркают две пары ног, – по всему видно, обитатели дома только что проснулись. Нел ныряет в темноту, ужас перед тем, кто ее преследует, пересиливает страх перед непонятным чем-то что копошится в саду. На цыпочках она пробирается по сырому щебню, глядя под ноги, и вдруг спотыкается о какой-то тюк, завернутый в заплесневелое одеяло.

Запах чего-то непонятного теперь становится еще сильнее, он исходит от этой штуки, этого свертка цилиндрической формы, мягкого и податливого под ее трясущимися руками. Пока она собирает в кулак волю, решаясь развернуть сверток, звук шагов становится громче, увереннее, они приближаются, движутся по ее следам. За миг до их появления, этих големов Вице-короля, раздается легкий шепоток и вздох – нет, шепотки и вздохи – и Нел окружают серые женщины, легкие и тонкие, как дымка, бледные, изнуренные смертью. Сквозь них Нел хорошо видит обоих прихвостней, их уродливые лица-картофелины, оба крутят головами, растерянно озираются, как потерявшие след ищейки. Они ее не видят, женщины создали для нее охранный щит. Лакеи удаляются, выходят на тропу, направляются к дому.