Страшные сказки ведьмы-воровки

Мур в задумчивости окинул комнату взглядом. Эрика так же, как и он прислушивалась к словам принца и теперь тоже о чем-то размышляла. Гостиная пропиталась запахами душистых трав, лакеи сновали мимо, подавая различные напитки и закуски к ним. Все вокруг веселились, их мир был пропитан праздностью, несмотря на недавнюю смерть одного из членов их большой семьи.

Кристофер Беднам, не выражающий никакой утраты, беспечно беседовал с Роджером и Антуаном, последний из которых в свою очередь отчего-то сохранял дистанцию с эльфлянскими гостями. Барбара всячески старалась участвовать в их разговоре, но у нее это плохо выходило. Энн, которая, похоже, сдалась в борьбе за право называться невестой принца, говорила с Лу Кипринсом, к которому прижалась тихоня Филиси. София-Шейла яростно третировала несчастного Амнеса, обреченно выслушивающего ее болтовню. Винсент молча стоял позади жены, попивая вино с таким видом, будто это был яд. И Мур готов был поклясться, что это приведение не отказалось бы сейчас от порции отравы. Руфус что-то холодно обсуждал с Ноэлем около камина, и вид у них был заговорщическим.

Камилла Максималь все это время не сводила глаз с детектива, и теперь решила видимо напомнить ему о своем существовании, заговорив:

– Мне вот интересно, – заявила она, вальяжно рассевшись на диване с бокалом в руке, – как вы все же познакомились с Рузанной? Она ненавидит переписки.

– Людей для того и встречают, чтобы менять свое мнение о некоторых вещах, Камилла, – тут же вступилась Сьюзен, словно была готова к нападкам от госпожи Максималь.

– Я не к тебе обращалась, малютка Сьюзи, – скривилась Камилла и продолжила, – мне лишь интересно, я не имею право на банальное любопытство?

– Прошу вас не разговаривать так с моей невестой, – тут же запротестовал Бельти, трясясь как осенний листок на ветру. – Тем более называть ее «малюткой»!

Было видно, что властной и наглой госпоже Максималь, брат которой мог позволить себе отчитывать принца даже при гостях, стоило больших усилий сдержать свой гнев.

– Прошу простить, что позволила себе лишнего, ваше величество, – скривившись, процедила она.

– Мы познакомились на одном из балов, которые давал наш один общий знакомый, – начал деловито распинаться Мур, стараясь не наговорить лишнего.

– Это было, по-моему, в Рахатске, – помогала ему невзначай Сьюзен.

– Да, вы совершенно правы, – подхватил хитрый Лисц, при этом боковым зрением он старался следить за реакцией Эрики, которая лишь хитренько улыбалась, смотря на него, – после того вечера у нас и завязалась переписка. Наше общение дается нам так легко, как это и должно быть.

– Вы считаете легкость в общении между возлюбленными важным критерием? – развязано спросила Камилла, уже порядком опьянев.

– Полагаю, что да. – Подтвердил Мур, слегка растерявшись, – а что, может быть иначе?

– Ну, Амнесу это как-то удается, – хмыкнула она, – эй, братец, – позвала она Амнеса, который все еще отчаянно отбивался от Софии-Шейлы, – когда там приедет твоя Джули? На нее тут хотят посмотреть. Хотя зрелище так себе.

Пока Амнес отвечал сестре, Бельти тут же пояснил гостям:

– Его жена Джули – эляфлянка и говорит только на своем языке, потому что она морионка, а они оказываются, в отличие от остальных эльфляндцев, не изучают других языков из принципа. Ой, вы это и так, наверное, знаете! Так вот, Амнес в свою очередь не знает эльфлянского и не понимает, что говорит Джули.

– Как же они женаты, если даже толком не разговаривали ни разу? – удивился Мур.

– Ой, я вас умоляю, это условности! Им и не надо говорить друг с другом, – беспечно отозвался Бельти, и Сьюзен украдкой посмеялась над его словами.

– Ах, вы увидите эту дамочку на балу, – вернулась к разговору Камилла, – она, видите ли, задержалась в Морионии! Вечно ее где-то носит! Хотя бы вы нам поведаете, что она там болтает!

– Да, – обреченно согласился Мур, бросая взволнованный взгляд на Эрику, которая была также обеспокоена этим. Детектив подумал, что впрямь где-то насолил всем богам этого мира, ведь судьба все еще заливается смехом, потешаясь над ним.

– Но вы должны обещать два первых танца мне, – заявила Камилла. Она не сводила глаз с Мура, отчего он чувствовал себя экспонатом в музее.

– Прошу простить меня, но я уже пообещал их Рузанне, – соврал Мур, судорожно надеясь, что девушка в свою очередь не ангажирована.

– Очень жаль… – скривилась Камилла, но тут же хотела что-то возразить, как ее перебил Амнес, посчитавший нужным поведать гостям о своей жене.