Страшные Соломоновы острова (СИ)

Глава 18. Все оттенки чистой совести с точки зрения дичи

Ворота действительно оказались открытыми, и первые женщины, укутанные в платки, молча ныряли в обрамленное диким камнем полукружие арки, ведущей на подворье. Мы прошли следом. Просторный монастырский двор казался угнетающе пустым и, увидев мелькнувшую впереди одинокую фигурку в рясе, наша компания целеустремленно бросилась вдогонку. Почуяв неотвратимость погони, маленький монашек покорно застыл в ожидании, доверившись судьбе. Спохватившись и не добежав нескольких шагов до инока, мы перешли на шаг, выравнивая дыхание, демонстрируя светскость и искрясь неубедительным дружелюбием улыбок.

- Доброе утро, - максимально приветливо заглянул я в его глаза.

- Здравствуйте, - смиренно обозначил он легкий поклон и застыл в ожидании.

- Извините, пожалуйста. Вы не могли бы помочь нам разыскать отца Василия? Это очень важно и срочно, - пытался я предельно убедительно сыграть интонациями. Получалось плохо. Что-то вроде знаменитой фразы папаши Мюллера "А вас, Штирлиц, я попрошу остаться".

На монашка мои потуги не оказали никакого видимого благотворного воздействия. Скорее, наоборот. Видно было, что он отчаянно ищет любой благовидный предлог отделаться поскорее от настырных визитеров.

- Боюсь, что сейчас это будет весьма затруднительно. Начинается полУношница, - проблеял бедолага и предпринял слабую попытку устремиться в прежнем направлении.

Лапа Димыча легко сдвинула меня с директрисы прямого выстрела.

- Братан, - убедительно прогудел он. - Нам очень надо. Выручай давай. Че ты как не родной, а?

Я, опомнившись, вмешался.

- Давайте сделаем так. Либо вы подскажете нам, где сейчас можно перехватить батюшку, либо... - тут мне пришлось судорожно подсуетиться, прикрывая собой неотвратимо шагнувшего вперед напарника. Кое-как справившись, я скороговоркой закончил:

- ...либо вы сами сейчас найдете возможность сообщить отцу Василию, что его просит об очень важной встрече Витя-охламон. А он сам уж пускай решает, что ему делать. Хорошо? - насколько мог жалобнее завершил я диалог, незаметно делая другу ласковое внушение локтем в пузо.

- Хорошо, я попробую. Вы не могли бы подождать у входа в храм? - облегченно выдохнул монашек и, не дожидаясь нашего подтверждения, суетливо зарысил прочь.

- Зря отпустили, - с сожалением протянул Димыч, потирая ушибленное ребро. - Готовый проводник был. Взяли бы за хобот - привел бы куда надо как миленький.

Я ощерился и показал ему кулак.

- Слышь, старый? Ты не в чарикарской зеленке, охолонись. Это монастырь, обитель божьих людей. Хоть иногда соображай. Пошли к храму. Будем ждать. На крайняк после службы разыщем.

И мы двинулись ко входу в храм.

Через открытые двери видны были ряды настенных икон, озаряемые колеблющимися огоньками свечей из подножья. Сладковатый запах мирра, лампадного масла, свечного воска легким дуновением вытягивался наружу. Мы ждали.

- Ну, чего народ баламутишь, басурманин? - услышал я рядом знакомый сварливый голос и, облегченно вздохнув, обернулся. Все тот же светлый добродушно-ироничный взгляд, приветливая улыбка, запутавшаяся в дебрях седой бородищи...

- Отец Василий! Здравствуйте. Дело у нас к вам. Важное очень, - торопясь, зачастил я, так и не изжив в себе почтительной робости к этому удивительному человеку. - Евангелие редкое. Рукопись. Вам принесли.

Он, казалось, пропустил мои слова мимо ушей.

- Идите в храм. Помолитесь. После полУношницы поговорим, - и, разворачиваясь, собрался уходить.

- Отец Василий, она очень редкая. И ехать нам надо бы, - настырно влез Димыч, пуча глаза от старательной уважительности к собеседнику.

Батюшка слегка нахмурился.

- Не суетись. Не в миру, мил человек. Делай, чего велят, - и пошел себе.

- Ну, блин, дела. Найди, выкопай, привези да еще и отдай в удобное для них время, - стал привычно заводиться напарник.

Я тихонько подтолкнул его к ступенькам на входе в храм.

- Сказано - иди. И рыло перекрести.

Мы тихонько зашли вовнутрь. Стояли, молчали, слушали. Понемногу напряжение последних часов стало отпускать. Сквозь вату усталости я слышал привычный речитатив молитвы, обрывки мыслей вяло клубились в голове... С некоторым удивлением почувствовав на себе взгляд, встряхнулся. Просеменивший мимо отец Василий жестом пригласил следовать за ним.

Молча пересекли двор, зашли в какое-то здание и оказались в помещении, уставленном длинными столами и лавками вдоль них. Наверное, столовая или трапезная... Не знаю, как правильно. На стенах иконы, портреты каких-то патриархов... Батюшка предложил поесть с дороги. Мы отказались. Честно говоря, больше всего хотелось покончить побыстрее со всем этим и обрести былую легкость бытия. Чего-то рокотнув подбежавшему служке, отец Василий предложил всем садиться и продолжал нас молча разглядывать внимательным, цепким взором.