Страшные Соломоновы острова (СИ)

Димыч обескуражено засуетился. Немцы задумчиво молчали. Я, успокаиваясь, закончил:

- Любое научное познание, ставящее себя над нравственными ценностями - аморально. В сухом остатке у него только принцип иезуитов - "Цель оправдывает средства". Но человечество это уже проходило. Давайте лучше вернемся к тому, чего нет и быть не может. К непознанному. Это и ближе, и интереснее.

Я с удовольствием прервался, чтобы промочить горло и, дожидаясь остальных, бросил заварку в закипевший котел и сдвинул его к краю костра.

- Возьмите тысячу продвинутых копарей, охотников, геологов. То есть людей много и охотно путешествующих. Особенно одиночек. Они вам этих самых мировых сенсаций насыпят воз и маленькую тележку. А если заслужите доверие и проявите известную настойчивость, то получите и факты, и вещественные доказательства, от которых чердак протечет насквозь. И им можно будет верить. Потому что факты эти будут предоставлены людьми с предельно устойчивой психикой и, самое главное, не предлагающими эти самые факты на продажу. То есть фактор личной заинтересованности отсутствует напрочь. Да и нам с Димычем есть чего порассказать. Тут только одна закавыка. Подозреваю, что к каждому прикоснувшемуся к таинствам мироздания обязательно приходит понимание, что это не может быть выставлено на всеобщее обозрение. Тебе дано - ты и ломай свою бестолковку.

Думай, чувствуй, живи с учетом открывшегося тебе. А на потеху толпе выставлять не смей. Со своим братом-копарем поделиться - это одно. А трепать языком, чтобы прославиться или денег урвать - сами понимаете... Либо сам станешь посмешищем, либо просто наказан будешь.

Но интриги для могу сообщить. Здесь, на Ладоге, водятся такие... организмы, по сравнению с которыми ваше, Хеля, хваленое лох-несское чудо-юдо - щеня обгадившееся. Если повезет, будет возможность проверить перистальтику.

- Страшные Соломоновы острова. По-русски, - рассеянно щурясь на огонь, улыбнулась Хеля.

- ???

- Ну, есть такой рассказ у Джека Лондона. Там одному хлыщу, пресыщенному жизнью, суровые островитяне устроили развеселую жизнь по просьбе своего работодателя. Вплоть до нервного заикания у бедолаги. Только там было шоу. А то, что мы с Дитером пережили здесь, с вами... Это - ни в какие рамки...

Ломая зависшую паузу, я ухмыльнулся и взглянул на жадно внимавшего девушке немца.

- А что это граф Суворов у нас не пьет? И когда мы услышим, наконец, о Великой Немецкой Загадке?

Дитер, растерянно улыбнувшись, попытался закосить.

- Нет уж, - громыхнул Димыч. - Мы долго ждали. Привыкай, друже. Сказав "а", говори "епть"!

Немец, сдаваясь, выставил перед собой ладони.

- Хорошо. Но давайте я все-таки уйду от глобальных определений. Все мною сказанное попрошу оценивать с учетом субъективности точки зрения частного лица.

Напарник, изображая из себя подушку для возжелавшей особого уюта Змеи, досадливо поморщился.

- Ну никак тебе без прелюдий не обойтись. Давай, разоблачайся.

- Ладно. Я попробую. Витя, можно чайку?

Я охотно исполнил требуемое. Дитер аккуратно отхлебнул обжигающий напиток и восхищенно закатил глаза.

- Прима! Так вот. Нас, немцев, считают сентиментальной нацией. Это упрощенный взгляд подверженных навешиванию броских ярлыков некоторых исторических личностей. Проблема гораздо глубже. Есть у моего народа такая потаенная, связанная с утратой чего-то очень дорогого, светлая грусть. Источник ее исчез за давностью времен даже из народной памяти. Остались лишь слабые отголоски и тоска. Тоска ребенка, отлученного когда-то от материнской груди. И когда на немца вновь падает тень этой грусти, глаза его увлажняются, а голова сама по себе поворачивается на восток. На Россию. Я не проводил никаких исследований, разумеется. Но анализ некоторых бесед с не самыми глупыми соотечественниками и собственные ощущения дают мне основание думать подобным образом.

Как народ, своеобразно распоряжающийся своей судьбой, вы вызываете вполне ожидаемые нарекания у европейцев. И у немцев, в частности. Не торопитесь мне возражать, - умоляюще воскликнул он. - Дайте договорить, пожалуйста. Мне и так очень нелегко.

Мы затихли.

- Ваш жизненный уклад кажется нам во многом сумбурным, спонтанным. Алогичным, если хотите. Может быть, поэтому совместная история наших стран омрачена войнами. Как реакцией на столь мощный раздражитель.

Мне сейчас представляется, что все это - история взаимоотношений давным-давно покинувшего отчий дом ребенка со своей матерью. Ребенок вырос и возмужал. Стал самодостаточным и заслужил непритворное уважение соседей и обоснованный страх врагов. Он трудолюбив, честен и упорен в своем желании жить достойно. И у него это неплохо получается.