Страшный человек

Вечерами после работы Олег брал Дашу, и они шли гулять. Гуляли подолгу, иногда разговаривали о мистике, о религии, часто о снах. Дашка постоянно видела длинные, яркие сны, запоминала их и могла долго пересказывать. Наверное, она многое додумывала, присочиняла, но Олег всегда с удовольствием ее слушал, стараясь уловить признаки развития по новым речевым оборотам, более взрослым оценкам. Когда он убеждал себя, что признаки есть, у него поднималось настроение и появлялась охота идти домой. Единственное, чего он не мог определить, — интересно ли самой Даше ходить гулять или ей безразлично? В любом случае он старался побольше говорить с дочерью, пытался отвлечь ее другими темами. Они смотрели вместе кино, но что смотрела Даша в эти моменты, оставалось загадкой, явный интерес ее вызывали только любовные сцены и пристальное внимание — эротические.

Его жена, Аня, уже два года жила на две семьи. Днем она сидела с Дашкой, а вечером уходила к своему другу, живущему недалеко. Интимной жизни между Олегом и Анной по понятным причинам не было, в том числе по причине полного равнодушия друг к другу. Однако они договорились пока сохранять внешние признаки семьи, не разводиться и не афишировать этот ее адюльтер. Волкову было безразлично, а Аня не хотела терять то, что он нажил своим талантом. Она уже давно предлагала устроить дочь в интернат, специальную клинику, где «ей будет лучше, где она будет получать правильное лечение и уход», но Волков не разрешал, рассматривая этот вариант как крайний. Вместо этого он придумал завести собаку, которая, по его теории, поможет сдвинуть дело. Именно о собаке он и хотел поговорить сегодня вечером, серьезно и мотивированно. Он улыбнулся, глядя в окно, когда представил, как они смогут гулять уже втроем, как Дашка начнет заботиться о питомце. «Возьмем овчарку, ненавижу мелких шавок, назовем Осман, как в детстве, — думал он, ощущая волну нежности, разливающуюся в душе. — И мне хорошо, двигаться больше надо. На свежем воздухе и думается лучше».

Тем временем машина подъехала к отделу. Погруженный в планы на вечер, Олег вошел в кабинет Токарева — Зайцева. Токарев поднял голову от бумаг, заметил блуждающую на губах Волкова улыбку, нахмурился и сказал:

— Здравствуйте Олег Львович! Хорошее настроение?

— Хорошее, э-э…

— Николай Иванович, — подсказал Зайцев.

— Николай Иванович, — как робот повторил Волков. — Готов вам служить. Давайте быстро посмотрим, что вы намыли, и мне пора. Работа не ждет. Надеюсь, меня назад отвезут? Обещали!

— Не торопитесь. Хотя давайте. Вася, предъяви кольцо гражданину Волкову для опознания.

Согласно правилам, Зайцев разложил на столе три кольца, среди которых было и то самое. Рядом с каждым номер на бумажке. Опознание записывали на видео.

Волков крутил вещдок в руках, даже попытался надеть себе на палец, но резко отдернул руку и положил кольцо на стол.

— Оно, — еще раз подтвердил он. — Или очень похоже. Первый раз его так близко вижу. Скорее всего, оно. Где расписаться? Или что-то еще есть?

Он уловил нечто нехорошее в интонациях и самом виде Токарева. «Мерзкая физиономия у этого следователя, — подумал он. — Отвратительная. Такому в тридцать седьмом хорошо работалось бы, садист, сразу видно». Обычно невнимательный к людям, в этот раз он напрягся, захваченный дурными предчувствиями. К горлу подкатывала тошнота, и испарина выступила на лбу.

— Что? — выдохнул он, постепенно раздражаясь. — Что еще? Вы можете быстрее соображать?

— Олег Львович, — громко и отчетливо продекламировал следователь. — Вам предъявляется обвинение в организации убийства гражданина Безроднова Евгения Викторовича, гражданки Васильевой Екатерины Сергеевны, а также несовершеннолетних Анастасии Евгеньевны и Натальи Евгеньевны Безродновых.

Лицо Волкова медленно вытянулось, глаза еще больше выкатились, лицо побледнело.

— Вы псих? — проговорил он, начиная тихо и постепенно переходя на крик. — Или Петросян? Что вы мелете? Вы себе отдаете отчет? — Олег стал понимать, что попал в какую-то смертельную ловушку, которая захлопывается на его глазах. Еще не в силах осознать масштабов катастрофы, он вскочил со стула. — Я ухожу, слышите! Сейчас же. Я не позволю!

Чьи-то сильные руки воткнули его обратно на стул.

— Сядьте! — рявкнул Токарев. — И слушайте! — он совсем близко наклонился к Олегу и тихо сказал. — Нами найден исполнитель убийства, при нем обнаружена фотография Безроднова. Как думаете, чьи на фото отпечатки пальцев?

— Представления не имею! — запальчиво взвизгнул Волков. — Откуда мне знать, чьи там отпечатки, да и зачем мне это знать?

— Ваши, Волков! Ваши и убийцы! Не ожидали?

— Ну, хватит, я не намерен дальше переносить этот бред! Поймите же, я ничего не знаю. Никаких фотографий уже пять лет в руках не держал. Какие отпечатки, ну какие? Ладно, признаю, я был излишне резок с вами, прошу извинить. Это всё, вы счастливы? Я могу идти? Или вам ботинки поцеловать?

— Поцелуете еще, успеете, — жестко проговорил следователь. — Лучше для начала расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Урбанюком.