Страсть Черного Палача

– И с ашаи Вильертом вам тоже больше видеться не стоит, – невозмутимо продолжал мужчина. – Если вы конечно хотите сохранить ему жизнь.

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась я, делая несколько шагов вперед.

Берт привалился спиной к дереву и сложил руки на груди.

– Черному палачу запрещено любить, асаи.

– Это я уже слышала, – нервно всплеснула руками, – но что, дракон вас раздери, это значит?

Карвиш прищурился, внимательно глядя на меня.

– Все просто. Это цена его силы. Только жестокое сердце способно причинять боль. Только лишенная эмоций душа способна внушать страх. Ашаи Вильерт использует в своей магии весь спектр. Так же, как и вы.

Взгляд Карвиша стал пронизывающим.

– Только в отличии от вас он объединяет в себе потоки…

– Поэтому его собственная магия становится черной, – закончила я, уже понимая, к чему он клонит.

Я вспомнила, что Грегор рассказывал про мой собственный поток – белый свет каким-то образом включал в себя весь спектр, но по отдельности. А черный, получается, напротив, смешивал краски…

– Именно так, асаи, – кивнул Карвиш. – Смесь спектра дает черный. Но только сбалансированная смесь. А то, что ашаи Вильерт способен испытывать к вам, даст сильный перекос. Баланс нарушится, и мой господин лишится магии. Такова цена.

Я задумалась. Конечно, это многое объясняло, но все же:

– Может все не так страшно? – проговорила я. – Может, его магия лишь ослабеет?.. Может быть, на время?

Карвиш покачал головой.

– Увы. То, что делает ашаи Вильерта Черным палачом, исчезнет совсем. Его чувства сами собой не пройдут, а значит, поток не восстановится.

– Откуда вы знаете? – нахмурилась я.

– Я слуга своего господина, вот и все. Мне известны его слабые места, которые, к сожалению, все же есть. Да и разве ашаи Вильерт сам не говорил вам, что не способен любить?

Колючие мурашки пробежали по спине.

– Говорил…

– Значит, и я не лгу. Вам лучше уйти самостоятельно, пока еще не поздно. Господин уже не сможет от вас отказаться.

Я подняла на дворецкого мутный взгляд.

– А если он уже любит меня? Если уже поздно?

– Нужно уничтожить чувства в зачатке, – пожал плечами мужчина, будто говорит о вырывания сорняка с грядки. – Ваш отказ рано или поздно убьет его любовь, если она, не приведи Светлая дева, таки зародилась. У господина было много женщин. Не думаю, что он будет долго страдать. Тем более, боль от разбитого сердца быстрее восстановит спектр.

– И что это значит? – возмущенно приподняла бровь я. – Мне просто уйти? Сказать ему, что я ничего к нему не испытываю? Солгать?

Отчего-то у меня затряслись руки.

– Только если вы хотите сохранить его магию, – невозмутимо ответил Карвиш. – И жизнь, – добавил тут же. – Потому что на данный момент жизнь Грегору Вильерт сохраняет лишь страх множества его врагов. Он нужен императору лишь в качестве орудия. Единственный достаточно сильный маг черного потока. Способный внушать страх даже на расстоянии. Способный причинить самую страшную боль, даже не прикасаясь. Как только он лишится своих сил, тут же станет бесполезен. И кто знает, как быстро его светлейшество вспомнит, что Вильерт участвовал в восстании против него? Как быстро мэссина Хеления сможет прибрать его к рукам, отдав под суд ордена? Как скоро остальные недоброжелатели смогут приложить руку к его гибели?

Липкие лапы ужаса сдавили горло. Неужели все настолько плохо? Не может этого быть… Так не должно быть…

Я бросила мрачный взгляд на дворецкого, развернулась и пошла к дому, даже не попрощавшись.

– Вы можете думать все, что вам угодно, асаи! Но вы и сами знаете, что я не лгу! Чувствуете!.. – раздался крик в спину.

А я ускорила шаг, скрываясь в тени первого этажа. Прислонилась к стене, чтобы отдышаться. Не от быстрой ходьбы. От бешеного стука сердца.

Новые знания холодили сердце, как мраморная отделка коридора. Оставалось решить, что теперь со всем этим делать. И как теперь жить дальше.

Глава 22. Осколки сердца

Накинув капюшон на голову, я тихонько открыла дверь дома Карвиша, и выскользнула в ночной мрак. На плечах лежал мужской плащ, который я втихаря позаимствовала у дворецкого, а потому мне было не страшно оказаться узнанной. Хотя, кто мог бы узнать меня в этом квартале воров и продажных женщин?

Особенно не опасаясь лихого народа, что по ночам слоняется по улицам, я поймала первую попавшуюся карету и, всучив кучеру монету, назвала адрес собственного дома.

Грегор послал записку через одного из слуг, что на ночь не сможет прийти. Расследование затянулось. Кажется, был найден труп еще одной женщины. А потому у меня была масса времени, чтобы незаметно сбежать, не рассказывая мужчине причину своего поступка.

Мне было страшно. Страшно сказать Грегору, что я его не люблю. Что ничего не испытываю к нему. Страшно солгать. Стоило представить его черные глаза в этот момент, как вся моя решимость гасла. Умирала на корню.