Страсть Черного Палача

– Лилиана, – медленно начал говорить он. – То о чем ты говоришь, это чушь. Чернота в душе, если ты способна ее увидеть, это ненависть и жестокость самого человека. Причем такая, какую он проявляет к другим людям. Это след насилия, который мы, к сожалению, обнаружить не можем. А краснота – след убийства. Ментальное зеркало, по которому камень оракул отличает убийцу. Скажи, Лилиана, – понизил голос он, – ты ведь не стирала такие следы?

Теперь побледнела я.

– Как… следы?…

Руки вдруг затряслись.

– Лилиана, – встряхнул меня мужчина, внимательно вглядываясь расширившейся чернотой глаз.

– Ты ошибаешься, – выдавила я, вспоминая все те сеансы лечения, что были у меня и Бэйлора. – Наверно, убийство выглядит как-то по-особенному…

Я видела перед собой обволакивающую алую пелену, до которой было так неприятно дотрагиваться.

– Лилиана, – настойчиво проговорил Грег. – Оно выглядит, как озеро крови. Это сложно перепутать с чем-нибудь еще.

Горло перехватило спазмом. Я не могла вымолвить ни слова, несмотря на все старания мужчины. От ужаса медленно холодели кончики пальцев.

И тогда Грегор резко спросил:

– Это Бэйл, да? Ты чистила маску проклятого Зантарена? – и тут же, покачав головой, начал рассказывать: – Ты не все знаешь о том, кому прислуживает твой дружок, Лилиана. Ты же помнишь, что в молодости Дианар убил девушку?

Я нервно кивнула. Больше ни на что все равно была не способна.

– Тогда еще был жив единственный в империи оракул. Женщина. Она обладала удивительными способностями просматривать прошлое любого человека. И она видела все прошлое принца до деталей. Чтобы не поднимать панику и обезопасить династию, ей приказали “вылечить” душу Дианара, чтоб шах-ашаи был чист. И оракул была вынуждена подчиниться. Однако, как только это произошло, на следующий же день ее убили.

Грегор сделал небольшую паузу, не отрываясь глядя мне в глаза.

– Дианар клялся, что это не он. Император поверил. Я – нет. На мой взгляд принц просто решил продолжить убийства без свидетелей. Однако, с тех пор руки Дианара не обагрены кровью, и камень-оракул, единственный оракул, который нам теперь доступен, постоянно подтверждает это. Но я уверен в другом: кто-то просто делает за него черную работу. Убивает жертв, с которыми принц уже наигрался. Вот и все. Не знаешь, кто бы это мог быть, Лилиана?

– Бэйлор?.. – прошептала я, не веря, что это говорю. – Но… как же…

– Лилиана, ты чистила маску его души от красного цвета? – в лоб спросил Палач, крепко сжав меня за предплечья.

Я нервно кивнула, чувствуя себя последней идиоткой. И больше всего боясь, что теперь Грегор оттолкнет меня.

– Как давно? – спросил он снова, а я начала перебирать в голове числа.

– Около трех недель назад, – ответила, не узнавая собственный голос.

Мужчина резко встал, не выпуская меня из рук, а затем осторожно усадил на стул. Вопреки ожиданиям, его отношение словно бы и не изменилось вовсе. Хотя я явно совершила нечто ужасное.

– Теперь понятно, почему, несмотря на улики, Зантарен всегда был чист. Кто бы мог подумать, что он нашел себе нового оракула. Единственного на всю империю, – проговорил мастер пыток, горько усмехаясь и хватаясь за голову. А потом резко развернулся и посмотрел на меня. – Лилиана, я должен уйти. Срочно.

Он быстро подошел ко мне, опустился на колени и взял за руки.

– Слушай меня внимательно, мое рыжее безумие. Бэйлор чистил маску уже слишком давно. Новое убийство произошло три дня назад. Значит след еще на месте. Пока я не найду Зантарена и не заключу его под стражу, ты не должна покидать этот дом.

Я глубоко вздохнула.

– Может ты ошибся? – протянула с надеждой. Хотя на самом деле уже слабо верила в то, что говорю.

– Я никогда не ошибаюсь, Лилиана.

Он вдруг поднял мою руку, где еще недавно красовался браслет друга. Провел большим пальцем по пустующему запястью и проговорил:

– Вот зачем он подарил тебе тот браслет. Им не ревность двигала, а хладнокровный расчет.

– Что ты имеешь в виду?

Грегор сжал губы.

– Любая интимная близость слишком усиливает рубиновый поток. Тот самый, которым управляет Хеления, чтобы вызвать любовь людей. Твой поток – белый, но он включает в себя все остальные. Только по отдельности. Белый маг должен уметь разделить и упорядочить все цвета, чтобы гармонизировать собственную силу.

В этот момент я вспомнила, как вокруг меня и Вальдиса в тюремной камере зажглось семь столбов света. Неужели это права?

– И именно секс сильнее всего мешает гармонии. Рубиновый поток на несколько дней становится неуправляемым, и маску души очистить невозможно. Магия дала бы сбой. И, судя по всему, Бэйлор отлично об этом знал.

Взгляд Грегора был серьезным до глубокой черноты. Но, кажется, в нем совсем не было осуждения.

– Но откуда тебе это все известно? – тихо спросила я.

Мужчина улыбнулся. Потом поднялся на ноги и мягко поцеловал меня в лоб.

– Моя магия тоже необычная, Лилиана. В чем-то мы с тобой даже похожи…

Только в этот момент он отчего-то стал очень грустным.

– Грегор?.. – позвала я, пытаясь понять, что произошло.

Но мужчина лишь покачал головой и повторил:

– Не выходи из этого дома. Я скоро вернусь.