Страсть и бомба Лаврентия Берии

Он знал, как надо ставить задачи. Теперь им деваться некуда. Сами понесут персональную ответственность за создание этого прибора.

И уже в конце июня М. Первухин и министр Г. Алексеенко доложили ему:

«7 июня с.г. полигон № 71 были доставлены два изготовленных прибора «Вибратор» для проведения их испытаний на объекте «501».

Первый сброс был проведен 16 июня с.г. расположением прибора в головной части объекта.

Второй сброс был проведен 18 июня с.г. расположением прибора в хвостовой части объекта.

Результаты этих двух сбросов удовлетворительные — оба прибора сработали».

* * *

15 июня 1949 года Ванников и Курчатов прислали ему записку, в которой информировали о том, что бомба создана. С нею вместе поступил «Протокол по рассмотрению основных отправных данных для составления технической характеристики объекта РДС-1».

В нем были показаны характеристики первой советской атомной бомбы. Размах оперения — 2 метра, длина — 3 метра 34 сантиметра, диаметр — 1 метр 50 сантиметров. Вес — 4600 килограммов.

Сброс можно осуществлять с самолета Ту-4. Высота от 5 до 10 тысяч метров. Назначение изделия — «Особое».

18 августа был подготовлен проект постановления Совета Министров СССР «О проведении испытания атомной бомбы». Берия положил его на стол И.В. Сталину. Сталин проект подписывать не стал. Положил в сейф к себе. И заметил, что этот «вопрос обсуждался в ЦК и решение выноситься не будет».

Лаврентий Павлович понял вождя правильно. Его жизнь и судьба зависели теперь от результатов испытаний.

IX

Подготовка к испытаниям началась с того, что в самом КБ-11, так сказать на рабочем месте, были подобраны все необходимые кадры и разработана технология проведения опыта.

После этого отобранные специалисты четырежды собрали бомбу, соблюдая поэтапность всех операций. И зафиксировали очередность, последовательность в детальных технологических инструкциях и картах.

Лаврентий Павлович, убедившись, что все готово, дал разрешение выдвигаться на полигон.

Первыми покатили вагоны с хозяйственным и вспомогательным инвентарем, ведь надо было как-то жить и питаться в степи.

К концу июля на полигоне оказался весь состав приемной комиссии во главе с Первухиным и экспертами. Один из тех, кому предстояло собрать изделие на месте, заместитель Харитона Кирилл Иванович Щелкин, описал процесс подготовки взрыва в своей секретной записке:

«После 15 августа на полигон стали поступать детали изделия. До 25 августа прибыли пять боевых и два тренировочных комплекса зарядов из взрывчатых веществ. Из них один боевой и один тренировочный комплексы доставлялись в собранном виде. Заряды, за исключением двух комплексов, перевозились по железной дороге, а затем от ближайшей ж.-д. станции до места хранения — на автомашинах. Два комплекта прибыли самолетами, совершившими посадку прямо на опытном поле полигона…

21 августа специальным поездом были доставлены на полигон боевое изделие из Z и нейтронные запалы. Тем же поездом прибыла и последняя группа физиков в составе Флёрова Т.Н., Зельдовича Я.Б. и других во главе с т. Харитоном Ю.Б.

…4 августа на полигон прибыли руководитель опыта т. Курчатов И.В. и член Специального комитета т. Завенягин А.П.».

Дальше события развивались строго по утвержденному графику. Курчатов подтвердил день и час взрыва — понедельник, 29 августа, 8 часов утра.

Когда все стало ясно, на полигон приехал сам Лаврентий Павлович. За свои неполных пятьдесят лет он пережил многое и многих. Завершался еще один этап его многотрудной работы. И, конечно, он нервничал, как и все. Хотя нет! Не как все. Это именно на нем лежал весь груз чудовищной ответственности. И он до конца понимал, что от результатов этих испытаний зависит не только его личное будущее, но и будущее всей страны и всего мира.