Страсть на грани

В России последним носителем фамилии стал Павел Ланской, директор расположенного в губернском центре молочного завода, скончавшийся в 1927 году в возрасте шестидесяти трех лет. Было известно, что его единственный сын Александр, воевавший в Красной армии, сменил фамилию, за что отец его проклял и не хотел видеть до последних своих дней. Какую именно фамилию носил Александр и его потомки, история умалчивала. Известно было лишь, что незадолго до революции он женился на девице Ольге Поповой, дочери местного священника. Информация о Ланских, оставшихся в России, в архивах отсутствовала.

— А это и есть самое интересное, — заметила Лера, по-прежнему покачиваясь в гамаке и пожевывая сорванную травинку. — Я не думаю, что старушка, божий одуванчик, которая приезжала сюда три года назад, вдруг узнала про изразцы Полубеса и вознамерилась во что бы то ни стало их заполучить.

— Ну да, даже если она успела найти тут сообщников, руководить ими из Франции довольно трудно, — согласилась Татьяна Ивановна.

— А вдруг остальные Ланские из Парижа присылали ее сюда на разведку? И кто-то другой приехал вслед за ней и теперь занимается тем, что нас изводит? — высказала предположение Алена.

— Сложно, — с сомнением откликнулась Лера. — Меня когда-то дед учил, что сложные конструкции всегда нежизнеспособны и что все происходящее имеет самое простое объяснение. Этой французской ветви очень непросто предпринимать что-то в рамках нашей действительности. Они реалий местных не знают, а потому попались бы уже сто раз. Нет, скорее всего, безобразничают именно потомки Александра Ланского, сменившие фамилию, но не утратившие интереса к своей бывшей усадьбе и ее секретам. И тот, кто все это затеял, очень хорошо нас знает, раз имеет возможность подбрасывать нам сюрпризы. Я просто убеждена, что он внимательно следит за нашей реакцией и предпринятых действиях.

— Ужас какой! — поежилась Татьяна Ивановна. — Получается, он за нами следит?

— Думаю, да. И это-то и есть самое неприятное. Олегу вчера Дима Воронов звонил. Он все пытается найти внучку дедушкиного шофера, Тихона Демьяновича. Старую квартиру после его смерти она продала, где живет — неизвестно, и фамилию ее по мужу никто не знает. Но Дима сказал, что все равно ее отыщет, просто на это времени побольше нужно. Он уже все запросы необходимые сделал.

— Думаю, что скоро мы узнаем ответы на все вопросы, — сказала Татьяна Ивановна, — я как-то привыкла доверять органам правопорядка. Не могут же они убийство Валентина не раскрыть.

— Ладно, поживем — увидим, — философски закончила разговор Лера и начала выбираться из гамака. — Степка, Антошка, идите ко мне, расскажите хоть, как вы тут время проводите. Шкодите, поди?

— Ты что, мам? — старший сын был невообразимо серьезен. Так серьезен, что Лера просто печенкой чувствовала, что он сейчас соврет. — Мы на речку теперь ходим, только у бабушки отпросившись. Ну и с Аленкой еще, когда она может. А одни — нет.

— Так я вам и поверила, — Лера рассмеялась, глядя в демонстративно независимые лица сыновей.

— Людям надо верить, — назидательно сказал Степан, но тут в разговор вмешалась Алена.

— На речку они теперь без спроса правда не бегают, — подтвердила она. — У них теперь, тетя Лера, новое развлечение. Они пытаются по лесам на верхушку колокольни влезть.

— Да вы что?! — ахнула Лера, чувствуя, что у нее внутри все оборвалось. — Степан, это правда? Вы что, с ума сошли? Это же высота девятиэтажного дома! Если упадете, расшибетесь же! Разве ж так можно?

— Стукачка, — прошипел Степка, показывая из-за материнской спины Алене кулак.

— Стукачка — не стукачка, а я за вас отвечаю, — ответила та. — Не хватало еще вас с гравия соскребать. Я вам говорила, чтобы вы туда не лазили, вы меня не послушались, сказали, что я вам не указ. Теперь пеняйте на себя.

— Вот что, — Лера заговорила решительно. — Мама, предупреди прораба, который ремонт церкви ведет, чтобы сеткой там все затянул и этих бандитов малолетних шугал, как только видит. Степан, Антон, немедленно дайте мне честное слово, что вы к церкви близко не подойдете!

— Ну ма-ам, — заныл Антошка. — Там знаешь вид какой открывается! Оттуда же всю округу видно! Нам же интересно.

— Вот закончат ремонт, и мы вместе туда по внутренней лестнице поднимемся, — сказала Лера. — Там же специальная смотровая площадка есть. А пока рабочие еще не закончили, даже близко не смейте подходить, понятно вам? Обещайте. Степан, я к тебе обращаюсь!

— Ладно, обещаю, — нехотя отозвался Степка, и Лера немного успокоилась. Ее старший сын всегда держал слово и не нарушал обещаний. Была у него такая мужская особенность.

У Татьяны Ивановны зазвонил телефон, и, отвернувшись от насупленных внуков, она нажала кнопку ответа.

— Да, мама, — сказала она, и Лера поняла, что звонит бабуля. — Что? Опять? Да, я сейчас попрошу Лерочку, чтобы она позвонила Олегу и Диме Воронову. Не волнуйся только, хорошо?

Отключившись, она серьезно посмотрела на Леру, Алену и мальчишек.

— Наш шутник продолжает мотать нам нервы, — сказала она. — Бабушке в почтовый ящик подбросили конверт с кроличьим пометом.