Страсть выбирает отважных

Женщину часто хватают грубо – будто она помеха, которую надо устранить, – или же, напротив, так робко, как будто она стеклянная. А вот Хьюго прикасался к этой девушке с неким благоговением, которое временами казалось маской едва сдерживаемой ярости. Когда же он принялся ласкать ее высокие груди, Джорджетту словно пронзило сладостной молнией; ноги сделались ватными, так что ей пришлось крепко к нему прижаться, чтобы не упасть, и ладонь его раненой руки в тот же миг легла ей на бедро. Теперь она снова почувствовала, что он был возбужден, и его возбуждение мгновенно передалось ей. Джорджетта с тихим стоном раздвинула ноги, истекая влагой желания и невольно содрогаясь. Услышав звон бутылок на полке у себя за спиной, она в испуге прошептала:

– Нам лучше перейти в другое место, или я разобью вот это… – Обернувшись, Джорджетта увидела табличку с надписью: «Бренди урожая 1795 года». – О господи, этому напитку больше лет, чем мне. Не сомневаюсь, что сэр Фредерик заплатил за него целое состояние.

– Тогда давайте присядем на его знаменитую мадеру.

Хьюго взял Джорджетту за руку и подвел к шеренге огромных бочек, выстроившихся вдоль противоположной стены. Ловко подхватив девушку, он усадил ее на самую большую из них. Эта бочка, явно старинная и в поперечнике превышавшая собственную высоту, вмещала полтонны отличного вина. И теперь Джорджетта сидела на этой бочке – совершенно хмельная, хотя не выпила ни капли.

– Признаю, что все это исключительно неприлично, – со вздохом заметил Хьюго. – Должен признать…

– Я тоже признаю, что это неприлично, но мне плевать. – Джорджетта прислонилась спиной к каменной стене. – Что мы выиграли от благопристойности?

– Хороший вопрос. Спасибо, что спросили. – Хьюго присел перед Джорджеттой. – Может быть, проверим, что мы выиграем от непристойности? Будьте добры, поднимите юбку.

Прикусив губу, Джорджетта чуть подтянула вверх бледно-голубую ткань, открывая щиколотки.

– Повыше.

Теперь появились икры девушки.

– Еще выше.

Юбка приподнялась до самых коленей, но Хьюго, наклонив голову и едва не касаясь губами чулок Джорджетты, прошептал:

– Выше, дорогая.

Дрожащими руками она подтянула юбку еще выше, открывая подвязки. Хьюго судорожно сглотнул, содрогнувшись всем телом, и провел пальцами по одной из подвязок, коснувшись обнаженной кожи.

– Дальше, – потребовала Джорджетта.

Хьюго медленно поднял голову и тихо произнес:

– Дорогая, вы погубите нас обоих. – В тот же миг его лицо озарилось улыбкой, и он добавил: – Но это будет сладостная смерть.

Больше он ничего не сказал, потому что его губы внезапно коснулись завитков волос у нее между ног, и девушка ахнула, ошеломленная происходящим. И в тот же миг ее колени словно сами собой раздвинулись, и Джорджетта протяжно застонала, когда губы стали ласкать ее самые сокровенные места. Ей вдруг почудилось, что она взлетает куда-то в небеса: когда же казалось, что выше взлетать уже невозможно, Хьюго заставлял ее подниматься еще выше – к неизведанным вершинам наслаждения. С ее губ то и дело слетало его имя, и она, запустив пальцы ему в волосы, забыла обо всем на свете – сейчас для нее существовали только те чудесные ощущения, которые дарил ей Хьюго. Потом он вдруг отстранился на мгновение, а его палец скользнул в ее лоно – именно в тот самый миг, когда язык коснулся средоточия ее женственности.

Джорджетта вскрикнула и несколько раз содрогнулась всем телом. Когда же Хьюго опустил голову ей на колени, тяжело дыша и изнемогая от собственного желания, она открыла затуманенные страстью глаза, чтобы посмотреть, как все это выглядело со стороны.

И выглядело все это замечательно! Лорд Хьюго Старлинг – с обнаженным торсом и благоухающий виски – только что чудеснейшим образом ласкал ее, и эти ласки свидетельствовали о том, что он никогда не уставал от ее общества, хотя и спорил с ней каждую милю их путешествия. Кроме того, было совершенно очевидно: этого дня, этих запретных поцелуев и ласк среди винных сокровищ окажется недостаточно. Наслаждение, которое она только что познала, лишь раздразнило ее аппетит.

И вот теперь, бедная любительница волшебных сказок, она со страхом думала о том, что не согласится на меньшее, чем вся оставшаяся жизнь с лордом Хьюго Старлингом.

Глава 15

Больше в тот день Джорджетта не искала золотых соверенов в винном погребе. А на следующий день Ховз отказался выдать ей ключ, заявив, что драгоценнейшие сорта портвейна «слишком взбаламучены» присутствием в погребе незнакомцев. Как будто бутылки были людьми!

Хотя, если вспомнить, как тряслись полки под напором ее страсти… Что ж, по-видимому, она действительно что-то такое взболтала в этих бутылках.

Дженкс решительно вознамерился запереть их с Хьюго в четырех стенах, поэтому в последующие дни Джорджетта могла искать золотые соверены исключительно в общедоступных помещениях Рейберн-Холла. Это были бесплодные поиски, предпринятые скорее от отчаяния, чем с надеждой на успех. Хьюго иногда помогал ей, иногда же принимал больных, которые врывались в двери дома, жалуясь на боль или какие-нибудь болезни.