Страсть выбирает отважных

Она его не услышала, но все же ему, наверное, не следовало уточнять насчет «сегодня». Он всегда представлял их союз как временный. Может, ему сейчас потребовалось напомнить себе об этом? Скоро он снова окажется в Лондоне, а Джорджетта будет с братом. И все они заживут собственной жизнью, тихой и скромной.

Логика и предусмотрительность – вот его настоящие друзья. Руководствуясь же иными принципами, он пожинает только боль, от которой не избавиться до конца дней.

Глава 17

Ум лорда Хьюго Старлинга временами смахивал на забитую вещами кладовую. В мыслях своих он разрывался между тем, что сейчас, и тем, что будет после. Кроме того – всевозможные расчеты, книги, чертежи, а также воспоминания, от которых он предпочел бы избавиться. И еще – люди, которым нужно было нанести визит, и письма, которые предстояло написать.

Конечно, можно было бы все это записывать и, таким образом, навести некоторый порядок в «кладовой». Да-да, порядок был бы для него прекрасным успокоительным. Но странно, однако же…

Ведь с Джорджеттой – и в гардеробе, и в винном погребе, и на морском пляже – с ней он ничего не записал, но все равно отдыхал душой. Более того, только с ней он на какое-то время становился самим собой – так ему, по крайней мере, казалось. «Но почему же так происходит?» – спрашивал он себя постоянно.

Например, держал Джорджетту в объятиях, и это было даром Небес.

Озарение пришло как раз в этот день, когда Хьюго посмотрел, что за пациенты собрались в импровизированной приемной, устроенной в большой гостиной сэра Фредерика. У него вдруг возникло удивительное чувство – казалось, будто он способен излечить любое заболевание. Разумеется, это чувство существовало вне фактов, само по себе, но все равно было очень приятно…

Впрочем, он сумел-таки помочь этим людям. Тут был и тот малыш, у которого на прошлой неделе болело горло. Он сидел на коленях у матери, ерзая и о чем-то болтая с Джорджеттой. Может, о том, как ложкой ел мед из горшочка? Ах, Джорджетта… Казалось, что ради этих людей она была готова на все. Оставалось лишь надеяться, что нортумберлендские пчелы не поленятся и выполнят задачу, которую она перед ними поставила.

Здесь был и Килинг, а также мистер Лоу, совершавший утомительный переход по толстому ковру гостиной на самодельных костылях. Повязка на больной ноге была в грязи и в пыли, зато, на взгляд Хьюго, без пятен, которые могли бы означать инфекционный процесс. Слава богу! Значит, кузнец уже кое-как ходит.

Когда он отсюда уедет – а он непременно должен уехать, – эти люди прекрасно обойдутся без него. Накануне Хьюго встретился с аптекарем, и сейчас молодой человек по имени Симпкинс принес саквояж, набитый микстурами, порошками и мазями во флаконах с притертыми пробками. Хьюго с радостью принял лекарства и записал, что и для чего используется. Симпкинс же попросил рекомендовать ему несколько книг по медицине и тоже рассыпался в благодарностях.

Лучше всего было то, что Симпкинс не считал своей обязанностью пускать кровь тем, кто покупал товары в его аптеке. Пусть больной сохранит свою кровь в целости – это увеличит его шансы на выздоровление. По крайней мере, именно так думал Хьюго.

Вымыв руки, он вышел из-за складной ширмы, решая, кого вызвать первым, и тут вдруг заметил Дженкса. Пробираясь между стульями, сыщик задавал вопросы каждому из собравшихся, делая карандашные пометки в своей записной книжке.

Хьюго подошел к нему и спросил:

– Мистер Дженкс, что вы тут делаете?

– Проверяю, кто приходил сюда на прошлой неделе. Надо бы и вас внести в список, не так ли? – Полицейский поставил закорючку в записной книжке и, повернувшись к дверям, воскликнул: – Ага, явились!..

Комната тотчас стала заполняться людьми. Чередой входили горничные, женщины из кухни и прачечной, а также лакеи, конюхи и конюшенные в измазанных в навозе сапогах. Кроме того, пришли садовники с черными от земли руками. Был, разумеется, и дворецкий с экономкой. И еще – девица Линтон. Когда все эти люди вошли, все с круглыми от недоумения глазами – горничные же в ужасе уставились на заляпанный грязью ковер, – гостиная как будто съежилась и уменьшилась в размерах. И потому пришедшие на прием фермеры отодвинули подальше свои стулья, а некоторые и вовсе повскакивали со своих мест и теперь стояли, подпирая дальнюю стену.

Последним явился сэр Фредерик.

– Из-за чего шум, мистер Дженкс? – спросил баронет. – Мы должны разыграть для вас какую-то сцену?

Хьюго же вопросительно взглянул на полицейского.

– Вы что, вызвали всю челядь? – Дженкс утвердительно кивнул, и Хьюго еще больше встревожился. – Неужели сюда проникла какая-то зараза? Всем требуется лечение? Мне нечем делать прививки, но я мог бы…

– Доктор, это дело не касается медицины. – Убрав в карман записную книжку и карандаш, Дженкс хлопнул в ладоши. – Прошу внимания! Всем тихо!

Едва Дженкс повысил голос, как в комнате воцарилась тишина и все собравшиеся – настороженные или же удивленные – уставились на полицейского.