Страсть выбирает отважных

– Не хочешь ли нанять одну респектабельную вдову? Она молодая и добрая, нисколько не ленивая, но ждет ребенка и ей нужна работа. Трудиться же будет на совесть. – После недели, проведенной в дорожных тяготах, которые девица Линтон переносила весело и с исключительной стойкостью, Джорджетта могла рекомендовать ее хоть самой королеве!

Она дала Мэри адрес пансиона, где остановилась Линтон.

– Сходи к ней поскорее, ладно?

Мэри обещала. И обещание сдержала. Так что теперь они обе: сама Джорджетта и ее новая подруга – благополучно устроились.

Старшему отпрыску Стоунли было пять лет, и Джорджетта прекрасно помнила, себя в этом возрасте: целый книжный магазин под рукой, чтобы учиться, и никаких игр.

Она научила маленького лорда и малышку леди считать по-французски и начала проходить с ними азы арифметики. Кроме того, она выслушивала их детские стишки и смеялась вместе с ними так весело, что даже сама себе удивлялась. Но больше всего дети любили, когда Джорджетта плюхалась вместе с ними на пол и говорила: «Спрашивайте меня о чем хотите».

И она отвечала на все вопросы – например: «Откуда берется молния?» Иногда же, чтобы найти ответ, они всей гурьбой шли в семейную библиотеку, если, конечно, не было дома маркизы. Джорджетта прекрасно знала, что гвалт и топот детей по всему дому – это грубое нарушение приличий. Кроме того, ей действительно не хотелось смущать маркиза и маркизу, которые были к ней очень добры: ведь они нашли для нее место в своей семье!

И теперь ее уже не отягощали воспоминания и сердечная боль, вернее – почти не отягощали… Ох, конечно же, она не могла забыть Хьюго – слишком уж напоминал маркиз своего младшего брата. Когда же дети задавали ей вопрос, на который она не знала ответа, Джорджетта невольно вспоминала Хьюго…

Что ж, зато теперь она занималась тем, чем ей давно уже следовало заняться: начала новую жизнь, в которой полагалась только на себя.

Разумеется, это было не совсем то, чего она хотела, но Джорджетта не унывала – в конце концов, ей и сейчас жилось очень даже неплохо. А маркиз с маркизой… О, эти люди очень многое значили для нее. Любовь, которую она к ним испытывала, заставляла солнце светить ярче, когда поутру она вставала и одевалась, чтобы приступить к дневным трудам.

А сегодня вдобавок Джорджетта была свободна целых полдня. Самое время пройтись по магазинам, чтобы купить новое платье. Что же до золотых соверенов, полученных от маркизы… Это были самые обычные монеты – точно такие же, как и все прочие, имевшие ныне хождение в королевстве. Погоня за наградой Королевского монетного двора завершилась, и теперь такие золотые соверены можно было встретить в любом уголке Англии.

Имя лорда Хьюго Старлинга появилось во всех газетах. Он стал героем еще до того, как вернулся в Лондон вместе с Каллумом Дженксом, полицейским с Боу-стрит (тот не желал привлекать к себе внимание, и вскоре все забыли о его участии в этом деле). Хьюго же хотел известности, и он ее получил. Джорджетта очень радовалась за него, хотя и пыталась лишний раз о нем не думать. Увы, у нее это не очень-то получалось…

Собираясь покинуть закуток, служивший ей спальней в детской, Джорджетта повернулась – и замерла. На миг ей подумалось, что она вызвала его сюда силой мысли. Неужели это он… собственной персоной? Неужели Хьюго Старлинг стоял в дверях детской? Джорджетта вскрикнула, когда его огромная фигура шевельнулась. Да-да, это был живой Хьюго, вовсе не видение, возникшее в дверях.

– Хью… Хьюго? – Ее сердце гулко забилось. – Ох, как вы меня напугали. Но что вы здесь делаете?..

– Я живу в Лондоне. Сожалею только, что так долго не возвращался. Видите ли, Дженксу нужно было дождаться, когда прибудет охрана, высланная Монетным двором. А я обещал, что поеду вместе с ним. К тому же швы мистера Лоу…

– Ничего страшного. – Джорджетта взяла сумочку. – Если это все, о чем вы можете мне сообщить, тогда примите мои поздравления. Однако мне пора. Пожалуйста, позвольте мне пройти.

– У вас, кажется, выходной? – Он приподнял брови. – Нельзя ли мне выйти с вами?

Она не могла ему отказать, хотя ее последние слова, обращенные к нему, были признанием в любви, а он только и ответил, что ему жаль.

– Да, выходной. Но лишь после того, как придет горничная, чтобы меня сменить.

Хьюго осмотрелся. Детская находилась на четвертом этаже, под самым скатом крыши кирпичного особняка маркиза. Скошенный потолок, уютная комнатка со свежими обоями на стенах и новыми, до блеска начищенными сосновыми досками пола. Центр же комнаты был застлан небольшим ковром с геометрическим рисунком.

– Ваш отец только что сделал здесь ремонт, – пояснила Джорджетта. – А до этого крыша протекала. И вообще многое здесь требовало починки, но теперь стало красиво, не правда ли?

Хьюго опять окинул взглядом детскую.

– Вас не смущает, что пришлось принять помощь моей семьи?