Страсть за кадром

Джефри не выразил удовольствия, когда Бретт рассказала ему, что встречалась с Дэвидом и он предлагал ей свою помощь. Чтобы не создавать Бретт неприятностей, они с Дэвидом работали теперь у него в кабинете и дома. Они прошлись по всему списку адресов и не обнаружили никого, у кого могли бы появиться очевидные мотивы разрушить ее карьеру. Было несколько фотографов, конкурирующих с ней в работе, но их репутация была непогрешимой, и Бретт заверила Дэвида, что их соперничество было творческим и дружеским. Друг Дэвида из телефонной компании предоставил записи всех разговоров. Дэвид попросил Бретт сделать фотокопию своего ежедневника, чтобы его можно было ввести и сравнить с записями телефонной станции и найти нужную информацию.

Утром она решила съездить в Кокс Коув. Лилиан уехала в Англию к друзьям, и у Бретт было время побыть в одиночестве. Неожиданно ее мир стал каким-то незнакомым ей, словно она жила чьей-то чужой жизнью. Чтобы во всем разобраться, она должна побыть одна. Джефри согласился с ее решением, сказав, что и ему будет спокойнее, если она какое-то время побудет в деревне.

***

...Воздух был плотным и влажным. Вокруг царило полное умиротворение и покой. Бретт открыла в доме все окна, чтобы проветрить его. Подойдя к дощатым ступенькам, ведущим к океану, она увидела бабочку-тигровницу. Она стала наблюдать за ней. Та делала попытки сесть на перила, ее полосатые с черным и желтым крылышки то раскрывались, то закрывались. Бабочка улетела, а Бретт подумала: "Это то, чего так хочется мне". Она бы так же улетела, и тогда все неприятности остались бы позади. Продолжая размышлять, она зарыла ноги в разогретый солнцем песок. Мысли ее вернулись к Джефри. Она уже давно поняла, что совершила огромную ошибку, выйдя за него замуж. Он всегда был рядом с ней, добрый, участливый и любящий. Так ей казалось. Теперь она сомневалась, знает ли Джефри вообще, что такое любовь. Бретт также поняла, что никогда бы не смогла полюбить своего мужа. Она ненавидела те минуты, когда на нее накатывали волны страстного желания.

Бретт приблизилась к Черепашьей скале - любимому месту в Кокс Коуве, к которому много лет после убийства Карсона Галахера не решалась подойти. Дорога поднималась к вершине и была ей с детства знакома. Ее ноги знали каждый уступ, а руки - расщелины. Она села, притянув колени к груди, и легкий ветерок с океана обдувал ее. Она вздрагивала, когда буруны поднимались и бились об утес, и успокаивалась от размеренности приливов и отливов. Бретт заметила одинокую морскую чайку над водой. Неожиданно та нырнула и показалась на поверхности с рыбой в клюве. Потом птица замахала сильными крыльями и скрылась за горизонтом.

"Так же я исчезну за горизонтом, если позволю себе продолжать такое беспомощное существование", - подумала Бретт. Доев персик, она поднялась на ноги и швырнула косточку так далеко в океан, как только смогла.

Наконец она поняла, что должна была сделать. Вечером она приготовила себе бутерброды с окороком и сыром и устроилась на каменной террасе, потягивая лимонад. Утвердившись в своем решении и уверенная, что Джефри согласится с ней, она моментально уснула, впервые за несколько месяцев.

Следующие два дня она плавала, играла в теннис и нежилась на солнце. К концу недели она почувствовала себя возрожденной и готовой к разговору с Джефри. Единственная вещь, которую она так и не смогла решить, - это что будет с ее карьерой. Но прежде чем она подъехала к Манхэттену, решила и этот вопрос.

***

Когда Джефри вернулся с работы, она уже успела принять ванну и переодеться в белые полосатые слаксы и такого же цвета рубашку.

- Я дома, - крикнула она. Он вошел в гостиную, оставив портфель на откидном столике в холле.

- Я смешал мартини. Хочешь? Джефри удивился яркому румянцу на ее щеках. Ему показалось, что она вспотела и раскраснелась от жары.

- Спасибо.

Он взял холодный запотевший стакан и подсел к ней в бархатное кресло.

- Ты не составишь мне компанию?

- У меня вино, - сказала она, указывая на бокал на кофейном столике, и пересела напротив него на диван. - Нам необходимо поговорить, Джефри. Я хочу развестись. Мне очень жаль - честно, жаль, - но я тебя не люблю. И никогда не любила. Я как-то думала, что сумею тебя полюбить, со временем...

Джефри приложил бокал с мартини к губам и опрокинул его в рот одним глотком. Он продолжал держать его в руке, а другой рукой так сжал подлокотник, что его суставы побелели.

- Ноя...

- Разреши мне закончить. Я была не права и несчастлива. Тогда мы расстались с Дэвидом, и мне очень хотелось, чтобы я кому-то была нужна, чтобы кто-то меня любил. А рядом был ты. Это ужасно, что я натворила. Я знаю, что ты тоже несчастлив. У нас нет даже общих интересов. Семья тебе более важна, чем мне. У тебя должна быть настоящая семья. Я думаю, что ты должен оставить себе наш свадебный подарок моего деда целиком, и если я знаю тебя, а мне кажется, что да, ты, очевидно, вложишь это таким образом, что удвоишь сумму.

Она улыбнулась.

- Мне действительно жаль, Джефри, но это то, что я должна сделать.