Страсти по Фоме - книга 1

— Слава богам, это пришло в голову не мне, а ему. Ты лучше скажи, что это за тварь? Человек уже давно бы лежал кверху пузом и наслаждался покоем, а этот…

Трибуны заревели…

— А этот наслаждаться не хочет! — сплюнул Фома, выхватывая Ирокез. — Ищет бури!.

Скарт снова скакал на него. В руке его сверкал огромный меч…

Это было немыслимо — «с развороченной башкой?.. Или разворочен только шлем? Это было бы огорчительно…»

Зрители тоже не понимали, почему Скарт поменял копье на меч, но при этом не спешился. Схватка была странной, но захватывающей, впервые Скарт встретил хоть какое-то сопротивление.

Опустив забрало и пришпорив вороного Фома помчался навстречу противнику. Скарт скакал как истукан, прямой и мрачный. На секунду стало тихо и прозрачно, как перед парадом, потом встречный удар, кони заржали и встали на дыбы от силы столкновения. Едва удержавшись в седле от дикого, сносящего с седла удара (спас только правильный рикошет подставленного Ирокеза), Фома, не останавливая скольжения меча, ответил стремительным касательным в голову, стремясь попасть в развороченную смотровую щель. Дикий рев огласил ристалище, и он получил новый страшный удар…

Вой трибун вернул его к жизни. Скарт, спешившись, неторопливо приближался к нему с мечом наизготовку. Поднимаясь, Фома успел подставить Ирокез под сметающий все удар и снова упал. Так повторилось несколько раз, Фома вскакивал, отбивая атаку и снова падал от сокрушительного удара. Скарт методично, но совершенно бездарно гонял его по арене, временами неожиданно останавливаясь и словно прислушиваясь к себе.

В эти моменты Фоме удавалось отдышаться.

Трибуны то затихали, то снова кричали, недоумевая и вместе с тем радуясь тому, что Скарт никак не прикончит выскочку, а вместо этого делает из него отбивную. Фома недоумевал вместе с ними, радуясь передышкам, которых не хватало как воздуха. Возможно, его первый бросок и удар мечом все-таки не пропали даром и надо бы развить успех, но пока он не мог даже подойти к противнику, найти брешь в его защите. Его шатало от усталости, в голове от ударов гулко гудел колокол…

Поединок затягивался. Картины боя, разворачивающиеся перед трибунами, казались порой очень странными. Скарт то и дело останавливался и стоял, не двигаясь, словно в глубоком раздумье: ветерок шевелил черный плюмаж на его шлеме с развороченной вмятиной во лбу. Напротив его, опершись на клинок, стоял новоиспеченный граф. Рядом паслись кони, найдя клочки травы на изрытой арене. Идиллия. Буколики Вергилия. Вновь прибывшему зрителю могло показаться, что два сеньора, встретившись на соседних межах, мирно беседуют о видах на урожай.

Зато зрителям, наблюдавшим поединок с самого начала, скучать не приходило в голову, такого долгого поединка с участием Скарта они не видели никогда и готовы были смотреть на это бесконечно, тем более, что удары, которыми обменивались противники до сих пор сотрясали арену. Скарт — понятно, но откуда граф черпает силы на отражение чудовищных ударов противника для всех было загадкой. И упоением. Смотреть на это было несравненное удовольствие…

«Где Доктор, мелькнула вдруг у Фомы мысль после очередной серии ударов Скарта, хотелось бы думать, что он занимается чем-то профильным в этот момент».

В голове прояснялось, память как вода, с каждым ударом Скарта, прорывала плотину забвения. Его уже удивляло, почему он до сих пор не вспомнил о Докторе. В одну из передышек он увидел княжну и маркиза на трибунах, они сидели в отдельной ложе, но явно были в разных фан-клубах.

Увидев княжну, Фома вспомнил и Мэю, а с нею и все остальное…

Память, вернувшись, подсказывала Фоме, что «мирный» исход поединка подвешивает его в очень неопределенном положении, а Мэю — просто в опасном. Это заставляло его атаковать Скарта, превозмогая усталость и боль. Но Скарт отбивал выпады с устрашающей силой, подойти к нему было невозможно. Более того, его удары становились все сильнее и стремительнее, словно он не растрачивал силы, а аккумулировал их…

Фома вдруг понял (с очередным ударом Скарта), что это все уже было. Вопрос только в том, может ли он что-либо изменить?.. Перед глазами отчетливо маячил конец поединка: безголовый Скарт поднимает меч над его распростертым телом. Веселенький конец его ожидает! Он бросился вперед…

Боммм!!! Звук исполинского колокола торжественно воздвигался в тихом покое его сознания. Падая, он, словно в замедленной съемке, отлетел на несколько метров и не видел уже, как в полной тишине голова Скарта покатилась в ту же сторону.

— А-а!.. — ахнул стадион, и снова замер, потому что, спустя несколько секунд, тело Скарта, странно дрогнув, двинулось к неподвижно распростертому телу Фомы…