Страсти по Фоме - книга 2

Бал был блестящ! Бал был великолепен! Он был искрометным и зажигательным! Но, собственно, таким он и должен был быть, по мнению Фомы — быстрым и огнедышащим, потому что иначе нормальному человеку в замке Милорда (больше похожем на готический холодильник) можно было дать дуба. Полностью высеченный в скале, он обогревался, как видно, толщью гранитных стен, людьми, в нем находящимися, и жуткими ветрами, что носились над его остроконечными шпилями, то есть как чум или метрополитен, собственным теплом.

Для томбрианцев это была привычная, так сказать, комфортная среда, но Фома, видя клубы пара от дыхания над обеденным столом — святая святых его жизни! — терял аппетит и хватался за бокал даже чаще, чем обычно. Но слабое игристое ледяное вино, коим здесь потчевали, вызывало только озноб и обильную отрыжку своей шипучей консистенцией. Привычной же «газировки», так полюбившейся ему на постоялых дворах и в трактирах, здесь не подавали — двор, высший свет!..

Нахлеставшись игристого, очень похожего на брютт своей ледяной сухостью ко всем его несчастьям, Фома окончательно замерз и впал в депрессию, казалось, конца праздничному застолью не будет. Поэтому объявление о начале танцев он встретил радостным воплем и выскочив из-за стола подхватил первую попавшуюся даму и начал выкамаривать с ней немыслимые па.

В последующие полчаса, а то и больше, его рыжая голова мелькала во всех концах огромного дворцового зала, он станцевал, наверное, со всеми дамами, что почтили бал своим присутствием, но так и не избавился от холодного плескания в животе томбрианского шампанского. Зато разогрел дам. Местные барышни, пораженные его бешенной энергией, на фоне своих каменно неповоротливых кавалеров, воспылали к нему благодарным чувством. А что может благодарная женщина?.. Всё! Отблагодарить, во всяком случае.

— Фома! — мычал Доктор в бокал, когда они на секунду пересеклись у одного из фуршетных столов. — Ты вызываешь слишком большой интерес!

— Док, уж лучше пусть меня сейчас подозревают, чем потом — размораживают!..

Фома, дурачась и передразнивая Доктора, тоже мычал в свой бокал…

— Если я остановлюсь, то замерзну, а это вызовет еще большие подозрения в обществе моржей! Или моржов… как, Доктор?.. Мне кажется, последнее более феминистское, а?.. Я не виноват, что здесь только шампанское, которое напоминает мне жидкий азот — у меня леденеет сердце!

— Так не пей!

— Трезвым я буду еще хуже, видеть не могу этот фуршет с лошадиными шутками и какой-то слизью с глазами на столах! А дамы…

Он не успел закончить мысль, поскольку его снова утащили в танец. Доктор, глядя на этот нон-стоп, с сожалением констатировал, что последствия посещения Лилгвы, прут из Фомы, как сорняки на заднем дворе, куда выбрасывают помои. И если сам он этого почти не ощущал, то дамы, осчастливленные им, почувствовали это сразу, как только он пускался с ними в пляс.

Одно прикосновение Фомы, будило тайные желания и превращало холодную мумию в монастырскую мечтательницу. Никогда не раскрывающийся в здешней суровой атмосфере хилый и отмороженный бутон греха, вдруг расцветал пышным цветом, после нескольких пируэтов какого-нибудь «пасо д’обля».

Фома был нарасхват, за Фому боролись, к Фоме пылали. Он хотел лишь согреться.

— Вы знакомы с этим блестящим молодым человеком?..

К Доктору подошел высокий господин, наглухо застегнутый во френч, глаза незнакомца мрачно мерцали в черных отечных кругах вокруг.

— Едва. Не имею чести знать близко, но… видел в деле… — Доктор беззаботно отбивал ногой такт, наблюдая кружение пар, в руке его искрился бокал.

— Не имею чести, — глухо повторил подошедший. — Сейчас так здесь и не говорят. Вы, вероятно, из провинции?

— Вы угадали, — все так же легко, поигрывая ногой, ответил Доктор. — Из Бриарии, что на границе. Но, простите, с кем имею?..

— Трапп! — небрежно бросил его собеседник.

— Джу! — представился и Доктор, вытянувшись перед шефом тайной полиции. — Рыцарь Серебрянное…

— Да, я помню, — отмахнулся Трапп. — Бриария, — протянул он раздумчиво. — Это одна из самых отдаленных провинций. Давненько я не встречал рыцарей оттуда. Вы сами давно из тех мест? Как там?

— Все так же — прифронтовая полоса. Жарко!

— Да-а, — согласился Трапп, и перевел разговор. — Вы хорошо себя показали сегодня.

— Ну что вы, удалось удержаться в седле и то ладно!

— Вы скромны. Наверное, как и ваш давешний собеседник? Вы говорили, что видели его в деле. Ну и как?

— Слишком горяч, болтлив и самонадеян, думаю, долго не протянет.

Трапп хмыкнул:

— Но тем не менее он тоже остался в седле.

— Случайно!.. — Доктор играл этакого хорошего, честного, но несколько ограниченного малого из добропорядочной провинциальной глубинки, со своими понятиями о чести и достоинстве и, главное, с твердым убеждением, что победа достается только тяжким трудом.

— Ну что ж, желаю успеха, мистер Джу! — слегка наклонил массивную голову Трапп.

Доктор поклонился в ответ. Вечер грозил оказаться слишком интересным…