Страсти по Фоме - книга 2

— Он уверял меня, что я поразил его, но сказано это было, скорее, от чрезмерной доброты рыцаря. Вот его кольцо…

Фома уже едва дышал, шампанское разрывалось в желудке петардами, наводя карательную изжогу за неумеренность.

— Ну-ну, молодой человек! — хмыкнул Трапп, успокаивающе хлопая его по плечу. — Сегодня вы показали, что достойны посвящения сэра Ролло.

Но у Фомы началась настоящая колика, он схватился за диафрагму, слёзы выступили на его глазах, он задыхался.

— Как бы он обрадовался, увидев меня в числе двадцати избранных! — хватило у него сил простонать, он хотел только одного — воды, залить жидкий азот, что рвал внутренности.

Трапп, удивленный такой реакцией, дал воды и как мог успокоил рыцаря:

— Я понимаю ваше горе, мистер Томп, но нельзя быть таким… экзальтированным!

— Хорошо! — пообещал Фома, зарекаясь пить экзальтирующие напитки. — Больше никогда!..

— Добрый старик едва не прослезился и чуть меня не усыновил, — заключил Фома свой рассказ о Траппе.

Но Доктора это совсем не успокоило.

— Прекрати собирать вокруг себя женщин!.. — Они стояли в шумной жестикулирующей толпе, вокруг бильярда и тоже размахивали руками, словно обсуждая удары. — Говорю тебе, против тебя что-то замышляется, так хотя бы обезопась себя с этой стороны! Нам надо дожить до завтра.

— Док, ты же знаешь, это не я! — горячо зашептал Фома. — Они сами! Я человек женатый!

— Сколько раз?

— За свое темное прошлое я не в ответе… Ты скажи, что делать? Уйти мы не можем, пить нечего, остается только скакать! Зато какие у них имена! — мечтательно закатил глаза Фома. — Бея, Сея, Пуя… последнее просто, как ветерок!..

Похвальное слово девичей антропонимике Хаоса утонуло в одобрительном гуле. Зрители приветствовали заключительный удар сэра Тропа, рыцаря Радуги, после которого тот пригласил всех к столу отпраздновать победу. Пришлось разойтись и приятелям.

Чувствуя, что больше шампанского его желудок не выдержит, Фома, в тоске и одиночестве, устроился поодаль от шумной компании, за небольшим столиком. Что делать? Дамы куда-то пропали, как по свистку, и он угрюмо ковырялся в блюдах, которые успел проверить на местных барышнях. Все развлечение теперь было — уворачиваться от пробок шампанского, что летели с соседнего стола, в честь Тропа. Ну и желудки у них, вяло восхищался он, начиная потихонечку раскисать от всей этой музыки и даже замерзать, что было совсем уж некстати.

— Скучаешь, рыцарь?..

К столу подсела разбитная девица в неожиданном для бала охотничьем костюме. Фома холодно посмотрел на нее. Странное дело, женщины Томбра не вызывали у него обычного сострадания и любопытства. Эта же, своим полуспортивным видом и короткой, почти мальчишеской, стрижкой, с первых секунд, вызывала еще и раздражение. К тому же она была сильно навеселе, её ассиметричное лицо — разноцветные и разновеликие глаза, разноугольные брови — смотрело на него с любопытством и вызовом.

— Ты тоже хочешь танцевать, детка? — поинтересовался он.

— Я хочу поговорить!

— Поговорить?.. — Этого только Фоме не хватало, шампанское, казалось, разъедало сами мозги.

Он с трудом собрал свою огромную волю, которая расползлась черте куда под эти дудки и флейты, в кулак.

— Чтобы поговорить, барышня, надо выпить, а пить эту гадость… — Он показал на бутылки с игристым. — Я уже не могу!

— Какая встреча! — обрадовалась барышня. — Я эту гадость тоже не переношу. Пить нужно вот это!

Она показала на пузатый сосуд, похожий на китайский чайник.

— Что это?

— Элексир бодрости!.. — Она пододвинула полный бокал Фоме. — Пей!

Это был тот самый напиток, которым он согревался, бродя по городу, только без резкого привкуса мочи, присущего простонародному зелью. Здесь, в замке, он назывался «зигзагом», что вдохновляло.

С бокала сразу захорошело, он почувствовал поочередно пищевод, желудок, печень, маленькие обиженные мозги и, наконец, сердце — оно стало большим, как у льва, и теплым. Все-таки есть правда во вселенной!.. Теперь Фома мог говорить с кем угодно и о чем угодно.

— Н-ну? — начал он беседу.

— Как тебе бал?

Фома показал, как.

— Ты не похож на наших отморозков.

— Ты тоже.

Девица расхохоталась:

— И веселый! Как тебя зовут?

— Зови меня просто — Ричард Львиное Сердце…

Сердце билось в нем теперь гордо, ровно и уверенно.

— Или Всеволод Большое Гнездо, — добавил он, потому взыграли не только мозги.

— Ничего себе просто, язык сломаешь! Всех Болот Большое Гнездо? — попробовала она повторить. — А покороче нельзя?

— Покороче?.. — Он задумался. — Фома… Только никому не говори!

— Могила!.. — Девица хлопнула треть бокала и, кажется, «догнала» Фому. — А меня, знаешь как?

— Нет.

Она снова рассмеялась.

— Меня зовут Я Хочу С Тобой Переспать.

— А покороче?

— Пшли!.. — Девица мотнула головой, и встала.

— Э, э!.. — Остановил её Фома. — Я имел в виду имя! Это длинное будет твоим подпольным именем, между нами. Но не сейчас, сейчас я не могу звать тебя целым предложением, мне и так хорошо.

— Ладно, зови меня просто Мири…