Страсти по Митрофану

– У меня тоже хорошая семья, Митя. И родители хорошие. Только… – Эля подумала, не сказать ли Мите о новостях в ее семье. Нет, не сказать. Зачем ему это? Он идет с какими-то ребятами на концерт, говорит ей об этом, как будто нарочно…

– Пойдем, я тебя провожу, – неожиданно мирно предложил Митя. – Давай мне свою сумку с нотами.

Когда он так смотрит, говорит нормальным голосом, улыбается своей изумительной улыбкой, освещающей все лицо, прикасается слегка к ее плечу и тут же сам, смущаясь, убирает руку, она понимает, что это тот человек, который ей нужен. Ее место на земле – рядом с ним. О чем бы он ни говорил.

Эля слышала, что звонят родители, и не отвечала, потом выключила звук у телефона. Она же домой идет, что беспокоиться? Придет, обо всем поговорят. Пусть пока подумают, надо ли было от нее, от единственной дочери, держать в секрете такое. Телефон в кармане все бурчал и дрожал, на бесшумном режиме. Пришлось все-таки ответить отцу:

– Да, пап. Меня провожают, не переживай.

– Это тот мальчик?

– Какой тот?

Ясно, проговорилась мать, а обещала ведь ничего не говорить. Эля сама хотела завести с отцом разговор. Нельзя ей доверять никакие секреты, она так и знала.

– С которым ты репетируешь номер на фестиваль.

– С которым я еду на фестиваль, папа.

– Хорошо, дочка, – примирительно согласился Федор. – Приходи с ним сейчас. Я хочу с ним познакомиться, прежде чем отпускать тебя.

Эля вспыхнула. Разговаривает с ней, как с несмышленой девочкой! Да у них половина девочек в классе уже совершенно взрослые! Папа даже представить себе не может, насколько взрослые…

– Зайдешь к нам? – решительно спросила она Митю. А что тянуть?

– Нет, – сразу ответил Митя. – Меня ждут.

– Тебя ждет твоя компания? – усмехнулась Эля. – Понятно…

– Да нет, родители… Батя уже на остановку вышел…

– Как у тебя все интересно… – покачала головой Эля. – Ладно, пока! Не провожай меня дальше, раз тебя встречают. Сама дойду.

– Нет уж. – Митя взял ее за руку выше локтя. – Осторожно, споткнешься, не смотришь под ноги…

Эля хотела высвободить руку, но не смогла. Не то чтобы Митя держал ее слишком крепко… Нет, наоборот. Он держал ее нежно, как будто боялся сломать. И они так и дошли до ее дома, молча, лишь изредка взглядывая друг на друга. Под конец Митя уже крепче взял ее за руку, но все там же, выше локтя. Она чувствовала его прикосновение и не хотела ни о чем говорить. Хотела только, чтобы это подольше не кончалось. У ограды ее дома Митя отпустил руку.

– Пока! – сказала Эля.

– Пока, – ответил Митя и не двинулся с места.

– Я напишу тебе.

– Напиши.

Он стоял так близко, что Эле казалось, она чувствует его неровное дыхание и слышит, как бьется сердце. Или это ее сердце так нервно, толчками бьется? Можно смотреть на него бесконечно… Эля тряхнула волосами, прогоняя наваждение.

– Я пошла! – Она быстро повернулась и побежала в свой двор, охранник, видя ее, уже отпер ворота.

– Пока… – Митя постоял, глядя, как Эля заходит в подъезд.

Зачем он договорился с ребятами на концерт завтра? Ведь хочется ему идти только с ней. И сейчас он силой заставил себя не приблизиться к ней, не провести рукой по ее щеке, она стояла совсем рядом, она была близко, не отходила. Он мог даже… мог даже поцеловать ее… Наверное… Или нет, это она должна сама первая поцеловать, а иначе какой он самец? Сейчас отчего-то совсем не хотелось вспоминать наказы отца и думать, так ли он себя вел. Это было трудно и… неприятно. Наверняка не так. Проявил слабость, теперь она этим воспользуется. Будет им понукать. Решит, что она его девушка…

Митя снял свитер, надел наушники, включил погромче музыку и рысцой побежал домой. Отец ведь взорвется на остановке. Телефона у него нет, он стоит и стоит, терпеливо ждет его, пока Митя тут разнюнился… с бабой… Именно так бы сказал отец и не стал бы ничего слушать.

Глава 11

– Стоит, стоит, зырьте, народ, а ноги у него… как будто он… – Артюхин что-то проговорил, показывая на дирижера, и сам заржал.

Пося захихикала, а Тося смеяться не стала, опять взглянула на Митю. Это очень приятный взгляд. Когда девушка на тебя так смотрит, кажется, сил прибавляется. Что-то в ней такое – в Тосе… А Эля… Нет, сейчас думать об этом не надо. Эля тут вообще ни при чем. Эля – это Эля. Тем более такая музыка… Такой шквал эмоций…

Митя, счастливый, обернулся на зал. Странно, что так мало народу… Оркестр, конечно, неизвестный… Но композиторы-то известные! Шуберт, Лист, Брамс… Ребятишкам его, конечно, сложновато, но молодцы, что пошли! Митя с любовью взглянул на друзей. Вот еще недавно он был один, а теперь у него столько друзей! Как это хорошо…

Деряев метнул взгляд на Тосю, которая все придвигалась и придвигалась к Мите. Она села между Митей и Деряевым, точнее, они, как лучшие друзья, сели рядом, а девушка влезла между ними. Под взглядом Деряева Тося отодвинулась от Мити, но и к нему не придвинулась, села ровненько на стуле. Стала слушать.

Когда закончилось длинное первое отделение, Артюхин громко сказал:

– Ну ч, отстрелялись? Двинули!

– Еще второе отделение, Сибелиус… Это очень красивый концерт…