Страсти по Митрофану

– Вот, давай сюда, видишь, как здесь уютно… Сейчас закажем чай и… выпить чего-то, да? Рижский бальзам со смородиной пробовала?

– Я буду только чай, Никита.

– Мило. Я, кажется, начинаю в тебя влюбляться.

Эля смотрела на симпатичного молодого человека и думала – вот когда так легко, не смущаясь, говорят об этом, это ведь неправда? Ну не стал бы он говорить, что влюблен, если бы это было на самом деле. А Митя? Митя – влюблен? А если нет, зачем тогда утром набрался духа и взял ее за руку… Бесконечный день… Все это было только сегодня утром…

– О чем думаешь? – Никита налил ей чаю и пододвинул чашку. Провел пальцем по руке. – Рука нежная, холеная… Ничего не делаешь дома, да? Булочки сама не печешь?

– Не пеку… – покачала головой Эля. – Есть кому печь…

– А думаешь – о том пацане? Не думай о нем, толка не будет.

– Почему? – Эля подняла глаза на Никиту.

– Потому что не будет. Он весь в своем пупке, понимаешь, что я имею в виду?

– Это такое норвежское выражение?

– Нет, это русское выражение, Эля! Весь на себе зациклен! Не видит дальше своего пупка. И тебя не видит. Смотрит не на тебя, какая ты прекрасная или что у тебя в душе, а как ты к нему относишься. Ловит другие взгляды… Я же видел! Какие-то дуры на него в ночном клубе пялились, так он весь искрутился, раз посмотрел, два, оборачивался, когда мы уходили… Для него важна не женщина, не девушка, а количество поклонниц, уверяю тебя. Я таких знаю.

– А ты не такой, – уточнила Элька.

– Я? Я, конечно, не такой. И послушай, даже если я тебе не нравлюсь и у нас ничего не получится, с этим пацаном тоже не стоит ничего начинать. Или… Или уже начала?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, насколько далеко зашли ваши отношения.

Эля улыбнулась. Никита не так понял ее улыбку.

– И ничего страшного! Порвать можно в один день. Особенно если есть уже другой…

– Я не это имела в виду, – покачала головой Эля. Как ему объяснить? Если сказать, что Митя взял ее сегодня за руку, наверно, Никите будет смешно, у него другие критерии, другой мир, много разных девушек, которые задерживаются до утра или не задерживаются… – Пойдем? Мне надо спать ложиться.

– К тебе на чаек в номер не проситься? – подмигнул Никита. – Смысла нет?

– Никакого.

– Здорово. Самое неожиданное и приятное приключение в Юрмале. Жду твоего завтрашнего выступления. Будут, кстати, выбирать самую красивую пару фестиваля, я слышал в кулуарах…

– Да?

– Да. Мы с тобой за пару не сойдем? Давай-ка сделаем селфи… – Никита ловко сфотографировал себя вместе с Элькой. – Отцу пошлю. Я ему уже сказал, что влюбился.

– Ты так просто об этом говоришь…

– А что мудрить? Шел-шел и влюбился. Я же знаю цену своим чувствам. Я давно не влюблялся уже.

– А как же те девушки, которые у тебя задерживаются до утра?

– Ты что, думаешь, я в каждую из них влюблен?

– Ужас… – искренне передернула плечами Эля. – Какой цинизм!

– Ты – прелесть, стоило за этим ехать на фестиваль.

– Да я обычная, Никит! Всё, хватит, у меня и так сегодня настроение не очень, а с этими разговорами…

Никита попытался обнять Элю, погладить по спине. Та уклонилась.

– Ладно! – улыбнулся молодой человек. – Ладно. Я не обижаюсь. Это даже мило. Я от такого отвык. Если что, я в тридцать седьмом номере.

Эля пожала плечами. Отвык-то отвык…

У себя в номере Эля подождала, не зайдет ли Митя, не стала переодеваться ко сну. Митя не зашел, родители больше не позвонили. Эля попробовала почитать – нет, не читается, даже Чехов, которого она может читать в любое время, сегодня как-то говорил о своем. Не о ней. То, что было у нее в душе, не интересовало никого. Эля открыла группу Вконтакте. Одноклассники, как обычно, шутливо переругивались, девочки всё ставили фотографии с пикника в парке.

Вот Ирочка уселась на колени к Костику Волоконскому, Костик смущен, смеется во весь рот, красный, во рту зеленеют яркие брекеты… Ирочка его то ли нюхает, то ли щекочет носом, обвив руками, ногами… Вот Таня фотографируется, нарочно скривив и без того не очень красивое лицо.

Какая удивительная мода – чем страшнее, чем более отталкивающая получается фотография, тем моднее, тем она популярнее. Мода на страшное, на извращение, на перевернутое, неправильное… Что-то ведь такое уже было в истории культуры? Вот об этом она бы с удовольствием поговорила с Никитой, а не о том, до которого часа у него задерживаются девушки, которых он пригласил домой.

Эля полистала дальше фотографии класса. Все старались сняться как-то уродливо, необычно и обязательно в неприличном виде. Даже сдержанная София умудрилась сесть в такую откровенную позу, что вряд ли бы ее восточным родителям это понравилось. А понравилось бы Федору и Ларисе, если бы они узнали обо всех Элиных приключениях за сегодняшний день? Хорошо, что она не делает фоторепортажи о себе и не выкладывает в сеть.