— Вы боитесь, что я съем вас?
— Я не боюсь ни вас, ни вашего Бога.
— Э, да мы знаем, что ваша мать из Ликодии. У вас буйная кровь! Ох! Я, кажется, съел бы вас глазами.
— Ешьте глазами, если нравится, — крошек не останется. А пока поднимите мне эту связку.
— Для вас я поднял бы весь дом!
Чтобы не покраснеть, она бросила в него попавшейся ей под руку стамескою и только чудом не попала в него.
— Поторопимся, болтовнёю сухих веток не свяжешь.
— Если бы я был богат, то хотел бы иметь такую жену, как вы, Санта.
— Я не выйду замуж за коронованного короля, как Лола, но приданое найдется и у меня, когда Господь Бог пошлёт мне кого-нибудь.
— Мы знаем, что вы богаты! Это мы знаем!
— Если знаете, то поторопитесь. Отец идёт, и мне не хогелось бы, чтобы он застал меня во дворе.
Отец начинал хмуриться, но девушка делала вид, что не замечает этого, потому что кисточка на берете стрелка щекотала сердце отца и постоянно танцевала перед глазами дочери… Когда отец выставил Туридду за дверь, дочь открыла окно и проболтала с ним весь вечер, так что все соседи только и говорили об этом.
— Я схожу с ума из-за тебя, — говорил Туридду. — Я теряю сон и аппетит.
— Вздор.
— Я хотел бы быть сыном Виктора-Эммануила, чтобы жениться на тебе!
— Вздор.
— Клянусь Мадонною, что я съел бы тебя, как хлеб!
— Вздор.
— Ох, клянусь честью!
— Ох, мать моя!
Лола, подслушивавшая их каждый вечер из-за вазы с базиликом, то краснея, то бледнея, позвала однажды Туридду.
— Итак, кум Туридду, к старым друзьям больше не заглядывают?
— Да! — вздохнул юноша: — Счастлив тот, кто может заглянуть к вам.
— Если вы желаете заглянуть ко мне, то вы знаете, где я живу! — ответила Лола.
Туридду стал заглядывать к ней так часто, что Санта заметила это и захлопнула окно перед его носом. Когда стрелок проходил, соседи указывали на него с улыбкою и покачивали головою. Муж Лолы объезжал ярмарки со своими мулами.
— В воскресенье я пойду исповедоваться, потому что ночью мне приснился синий виноград, — сказала Лола.
— Не ходи, не ходи! — упрашивал Туридду.
— Нет, теперь скоро Пасха, и мой муж захочет узнать, почему я не была на исповеди.
— Ах! — шептала Санта, дочь дяди Кола, ожидая на коленях своей очереди перед исповедью в то время, как Лола делала стирку своим грехам. — Клянусь душою, что не пошлю тебя в Рим на покаяние!
Кум Альфио вернулся со своими мулами, нагруженный деньгами, и привёз жене в подарок на праздник красивое новое платье.