Страсти по Звездному Волку

Вскоре после ухода линкора и шести крейсеров Клайн понял, что в действиях противника прослеживается какая-то странная неуверенность. Стройность их рядов нарушилась, корабли стали совершать неожиданные, бессмысленные маневры, зачастую теряя очень удобные боевые позиции. Стрельба ракетами стала вестись как-то хаотично, без всякой координации. Более трети ракет стали проходить мимо целей, а такое можно было объяснить только очевидными ошибками канониров. Но если даже ракеты и попадали в цели, то почему-то вскоре в облако образовавшихся обломков врезались как минимум еще три-четыре ракеты. Более бессмысленного расходования боезапаса и придумать нельзя! А спустя полчаса стрельба и вовсе прекратилась. За это время корабли восставших наконец-то сумели выйти на среднюю дистанцию, откуда вполне могли вести прицельный обстрел противника.

В течение каких-то двадцати минут были уничтожены пять крейсеров Триумвирата. Клайн не мог поверить своим глазам. Корабли шерифов имели силовые щиты, антиракеты, лазерные пушки — словом, поразить их было очень сложно. Но почему-то солдаты флота Мидаса почти не пользовались оборонительными средствами. Даже их противоракетные маневры были крайне нелепы, словно пилоты дружно решили покончить самоубийством и потому подставлялись самыми незащищенными бортами.

Наконец Клайн сообразил, что здесь что-то не так, и, торопливо покинув капитанский мостик, направился на нижнюю палубу, в каюту Селии. Возле двери стояли двое пограничников. Увидев командующего флотом повстанцев, они дружно отдали ему честь, а затем… наставили на него станнеры!

Клайн опешил.

— Болваны, разве вы не узнаете своего командира? Я хочу поговорить с Селией.

Пограничники даже не шевельнулись. Судя по их суровым лицам, они на самом деле готовы были стрелять при малейшей попытке командующего войти в каюту.

Клайн грязно выругался. «Ну конечно, эта ведьма держит парней под полным контролем! Ладно, ты действуешь колдовством, а я…»

Повернувшись, он сделал вид, что уходит. Пограничники чуть-чуть расслабились, и напрасно. Стремительно повернувшись, Клайн нанес два точных удара, и путь в каюту был свободен.

— Простите, ребята, — пробормотал он и на всякий случай поднял с пола оба станнера.

Селия сидела в кресле возле иллюминатора. Ее глаза были закрыты, бледное лицо искажала гримаса мучительной боли.

Клайн постоял некоторое время, не зная, что предпринять. Ему очень хотелось задать жрице несколько вопросов, но стоило ли ее отвлекать в такой момент? Ведь сейчас именно от этой худенькой, невзрачной женщины во многом зависела судьба космического сражения!

«Эрих, ты мерзавец!» — в голове командующего неожиданно зазвучал женский голос.

«Почему? — мысленно ответил Клайн. — А-а, кажется, я только что не очень лестно подумал о тебе… Ничего не поделаешь, у меня просто другие вкусы по отношению к женщинам. Разве я не могу себе такое позволить?»

«Эрих, ты мне мешаешь».

«Да, понимаю… Селия, я преклоняюсь перед твоим могуществом! Даже представить себе не мог, что кто-то способен…»

Клайн вдруг ощутил отчаянное жжение в области мочевого пузыря. Покраснев от гнева, он все же нашел в себе силы сдержаться и торопливо продолжил: «Я задам только два, но очень важных вопроса. Все-таки я командующий флотом повстанцев и имею право знать все!»

Жжение прекратилось.

«Хорошо, только два вопроса».

«Мне кажется, что на борту линкора находится сам Алгис Аббебе. Этот тип готов на все, чтобы убрать Чейна. Как ты думаешь, Морган прорвется к Мидасу?»

«Не знаю. Ему сейчас приходится бороться не только с Черным князем, но и с мощным космическим штормом. И помочь ему я не в силах…»

Клайн судорожно сглотнул. Космический шторм? Отлично, только этого сейчас не хватало! Если Чейн погибнет, то восстание обречено.

«Второй вопрос. Сейчас бой складывается так, что мы можем победить, если станем разменивать по два-три наших корабля на один крейсер противника. Но противник — это наши же братья-пограничники! Жалко людей и крейсера — тоже. Кто знает, а вдруг Шарим и Штольберг припрятали еще две-три эскадры на черный день…»

«Можешь не продолжать, я все поняла. Да, у Шарима есть еще несколько больших кораблей. У Штольберга — две или три… нет, две эскадры. Но князья ни за что не захотят бросать в бой свои последние резервы, они припасли их на черный день… Эрих, я начинаю уставать. Делай что-нибудь, черт бы тебя побрал!»

Клайн кивнул. Никаких особо приятных вестей от Селии он не услышал, но, по крайней мере, теперь знал, что на чудо надеяться не стоит.

Торопливо вернувшись на капитанский мостик, он отдал общий приказ капитанам всех космолетов:

— Приказываю включить форсаж и идти на сближение с кораблями противника! Огонь вести только оборонительный. Противник деморализован, и мы должны любой ценой захватить хотя бы часть крейсеров. Короче, идем на абордаж!